Читать Смерть - Лора Таласса

Темпл, Джорджия

Июль, год Всадников двадцать шестой

В первый раз, когда я встречаю Смерть, я… не готова.

Чувствуя, как течет между лопатками струйка пота, я изучаю список вещей, которые должна привезти сегодня к вечеру на пикник по случаю дня рождения моей племянницы. Вокруг стоит глухой гул: люди на рынке смотрят, торгуются, покупают что-то.

Помидоры – есть.

Зелень – есть.

Дыня – есть.

Пробегаю глазами список. Кажется, осталось купить только яблоки.

Сунув листок в задний карман, я оглядываю фермерскую ярмарку под открытым небом, ища на прилавках то, что мне нужно. Заметив палатку Тима, пробираюсь к ней. Тим – сварливый старик, но только у него, я знаю, всегда можно найти несезонный товар.

Подозреваю, что тут не обходится без колдовства.

Я уже подхожу к палатке Тима, когда животные на ярмарке вдруг ни с того ни с сего шарахаются. И главное – они все сходят с ума. Лошади, привязанные к ближайшим столбикам, храпят и рвут поводья, десятки птиц одновременно взмывают в воздух, а собаки со всей округи воют и заходятся испуганным лаем.

Мул старого Бейли, еще не выпряженный из телеги, несется к шоссе рядом с ярмаркой, а жеребец шерифа, сбросив седока, галопом скачет прочь.

Остальные звери мечутся по рядам, задевая и сбрасывая корзины, опрокидывая столы, заставляя людей бежать врассыпную. Мне видны белки их вытаращенных в панике глаз. Они сами и их страх смерчем проносятся по ярмарке.

Наконец топот стихает, оставив за собой зловещую тишину, от которой у меня по спине бегут мурашки.

Что… это было?

Я озираюсь. Окружающие тоже в недоумении.

– Что за черт? – раздается голос.

– Сколько живу, а не видел, чтобы зверье так себя вело, – говорит еще кто-то. Но свою мысль он подкрепляет смешком; тот подхватывают, и напряжение спадает.

Люди помогают друг другу ставить на место перевернутые ящики и стулья, продавцы поправляют товар на лотках, снова слышатся разговоры. Небольшая группка отправляется на поиски разбежавшихся животных, а какой-то пожилой мужчина помогает шерифу подняться с земли.

Кажется, все стараются стряхнуть с себя воспоминание о странном происшествии, как дурной сон.