Вы когда-нибудь хотели убить своего мужа? Спорим, что, да? И не единожды… представляли, как острое лезвие мягко входит в его шею, или как, надышавшись газом, он сладко засыпает навеки вечные.
Эти мысли посещают меня все чаще, особенно теперь…
Стивен практически не разговаривает со мной после нашей последней стычки, и это сводит меня с ума. Он сильно осунулся, впрочем, как и я. Мы оба очень худые и несчастные.
Но ведь я в этом совсем не виновата!
У каждого сосуда есть критический уровень наполненности, и мне иногда кажется, что стенки моего дрожат и крошатся, и вместе с ними все, что меня окружает. Я живу с чувством чудовищной переполненности и перенасыщенности его враньем и пустыми обещаниями. Единственное, что меня держит – это наша маленькая дочь.
Еще с недавнего времени я до болезненных колик в ногах боюсь подходить к зеркалу. Порой мне кажется, что оно искажает не только то, как я выгляжу, но и все, что отражается вокруг меня. Я боюсь… боюсь ту, что смотрит на меня по ту сторону, будто она знает что-то очень нехорошее обо мне. Иногда мне кажется, что она хочет мне что-то сказать, но просто смотрит и повторяет мои движения.
Иду к окну в бесшумных тапочках, которые когда-то были белыми. Краем глаза с полопанными капиллярами подглядываю на себя в узкое длинное зеркало. Мои острые колени выглядывают из-под тонкой ткани протертых домашних рейтуз. Стивен смеется над ними, а мне становится еще холодней.
Впалые щеки, огромные серые глаза, растрепанное почти белоснежное каре, больше похожее на солому, чем на волосы. Замученная домашними хлопотами затворница. Ну разве можно сохранить верность такой-то спутнице?
Прячусь за прозрачным тюлем. Перевожу взгляд на остановку поодаль соседского дома, где на скамье террасы сидит несменная почти лысая бабка, чья макушка и лужайка выгорела под палящим июльским солнцем.
А вот на-аша ядовито зеленая, сочная, изумрудная, но не стриженная, потому что Стивен слишком много «работает». Хорошо, что у нас стоят автоматические поливалки.
Жду школьный автобус, который вот-вот привезет нашу крошку домой, и тогда моя жизнь снова наполнится смыслом. Сквозь тонкие стволы невысоких деревьев проглядывает образ приближающегося желтого бегемота, НО… он снова проезжает мимо. Он не выпускает мою малышку, и я вижу ее испуганные моего цвета глазки среди жизнерадостных детских лиц, никак не реагирующих на стук маленьких кулачков о закрытые двери.
