***
Мне есть и будет до скончанья мало лет.
И я люблю всех нас
какой-то странною космической любовью:
Не то звезда, не то падение звезды.
И длинно протянулись провода
Всех отзвонивших телефонов
До моего огромного окна,
Когда я крикнул в то окно: «Ало»,
И мне ответил кто-то в светлом,
Как бы распахнутом пальто:
«Ты дозвонился – всё на этом».
Но не услышал я того, кто отвечал,
Или, быть может, не хотел услышать,
И, кажется, я даже знал, что ничего
Не должен был тогда услышать.
И потому я, откричав своё,
оставил это дело до ответа
ближайшего прохожего, что где-то
идёт сейчас, и вряд ли далеко.
Выходит, я остался без ответа,
И вспомнить не о чем,
и разве что помеха или примета
ответ мне собственного эха.
И я один, и продолжаю всех любить
Какой-то странною космической любовью,
И скоро ночь, и лампа не горит
Уже
в моём окне,
И слышно кто-то читает где-то стих.
Хороший стих. В окне ли, за стеною?
Печально то и вряд ли что надолго.
А ночь тиха, вся музыка от Бога,
И звезда с звездою говорит.
2.
***
Чу! Музыка играет за стеной
Какая-то, и я её услышал;
Отец меня касается рукой,
Желает сна, я засыпаю. Вышел
Зачем-то мой отец, остался я
И слышу голос, музыку и пенье,
И видят неоткрытые глаза,
Как у детей воображенье.
Отец руками претворяет звук —
И музыка послушна и играет;
Трубит труба, заплеванный мундштук
К ногам босым отцовым прилетает.
Играет музыка – отец в неё играет!
Хоть я не верю. Папа не играл
Такую музыку, он не играет.
А что до музыки – я знать не знал,
Какой музЫки не бывает…
Бужусь, и тут же мне слышится: «Спи…»,
И папа рукою руки не коснулся —
Губами коснулся моей головы,
Поцеловал, развернулся.
3.
***
Ты помнишь, первый снег свалился
На нас, гуляющих, внезапно
И сразу же засыпал лица
Когда-то чьими-то руками
Двух нарисованных людей
У входа в парк? Остановиться
Нельзя нам было, потому что
Кто знает, что скрывает ночь?
И мы бежали по дорожкам
Ещё нетоптаным. Беззвучно
Снег сыпал, засыпая всё, что
Нельзя и можно засыпать.
Запыхавшись, остановились,
И, как бывало, оглянулись:
Знакомые друг другу лица,
И никого, и низачем.
И ты смеялась, что когда-то
Ходила здесь одна, и странно,
Что даже думала о смерти,
Хотя, кому она нужна?
Ты размышляла, так и так, мол,
Что вечность – это только шутка,
Что даже нет её, и тем-то
