Гитарный запил. Гвозди. Какого хуя. Это был Kill The King на звонке. Я с трудом открыл глаза и взял телефон. В нём заговорил недоброжелательный мужской голос:
– Ты, хуила
Я не понял, молчание.
– А это кто?
– Не важно кто. Дядя Дима это, муж Карины.
– И чё?
– Слушай ты! Карине больше не пиши и не названивай! Понял меня?
– Нет
– Не понял ты меня? – недоброжелательный мужской голос становился всё более недоброжелательным.
– Я буду ей писать
– Будешь?
– Буду!
– Давай встретимся, ты, чёрт! Давай.
– Пошёл нахуй
– Слышь… А ты за слова свои готов ответить щас? Знаешь хоть кого посылаешь?
Я поглядел на свою комнату. В темноте вокруг был мусор. Пустые пакеты, упаковки чипсов, попкорна. Бутылки по углам. Свет уличных фонарей лишь немного отражался от их стёкол.
– Чё ты молчишь то? Язык в жопу засунул?
– Мне похуй кто ты. Я всё равно буду ей писать. Она мой друг и сейчас мне нужна её поддержка.
– Нету у неё теперь друзей. Есть только её муж. А чё ты, чепуха, не хочешь встретиться? Зассал?
– Сейчас четыре утра. Я слишком пьян.
– А ты слышал пословицу: “С пьяного спрос вдвойне”, а? … Чё ты там опять замолчал? Извиняться за свои слова будем?
Я ничего не придумал лучше, чем:
– Иди нахуй
– Вот ты только и можешь, что с хуя нахуй посылать. Это все слова, которые ты знаешь.
– Такому долбаёбу как ты мне больше нечего ответить.
– Да? Я видел твои фотки. С твоими волосами голубенькими. Где ты губы там ещё накрасил как пидорас, которого в очко ебут. Да ты и есть пидорас!
– Ну какой я пидорас? Ты вообще в курсе, что я Карину твою ебал?
– Да кого ты там ебал… Ты же девственник вообще. Я по голосу слышу твоему пиздюшачьему. У тебя ещё не выросло то, чем ебут.
– Мы ебались с ней год назад. Только не злись, мужик. Я совал ей. Это были дружеские перепихоны.
– Да?
– Ага.
– Бля, я тебя найду! Ты думаешь тебя не найду? Поверь, сейчас это делается на раз-два. Я узнаю, где ты живешь! Я найду тебя, обещаю! Тебе пиздец!
На этой ноте я завершил телефонный звонок. Потом рухнул на подушку в надежде стереть из памяти вчерашний день. Наверное, не стоило говорить про это. Муж-долбаёб сейчас устроит ей скандал. Даст ей оплеуху и крикнет: – Шлюха! Какого хуя тебя трахала какая-то малолетка? Отвечай! -. Её двенадцатилетняя дочь, Аня, в соседней комнате испугается этих криков и укутается под своё толстое одеяло с принцессами. Малышка глубоко зароется в текстиль. Это всё, что остаётся делать от беспомощности.
