– Лиза! Ты, дрянь! – писклявый женский голос полон ненависти. Жена дяди влетает в помещение, как злобная фурия, покрасневшая, подобно спелому помидору. – Кто разрешал трогать мой крем для лица? Ты хоть знаешь, сколько он стоит?!
– Я ничего не трогала, – спокойно открываю холодильник, чтобы отгородиться от мегеры Инессы. Нарочно долго достаю графин, затем отхожу и ставлю на стол, располагающийся по центру просторной кухни.
Дверца закрывается громче положенного, сотрясая всё содержимое, потому что сноха агрессивно её захлопывает и идёт следом.
– Сюда смотри, это что, по-твоему? – со стуком швыряет открытую баночку. Та прокатывается по поверхности, останавливаясь возле меня, так как мы стоим по разные стороны друг напротив друга. Я спокойно разливаю вишнёвый сок по стаканам, она – активно жестикулирует руками с длинным красным маникюром. – Ты втихушку пользуешься моей косметикой, мерзкая девчонка. Смотри, смотри, она полупустая! Или хочешь сказать, что это Яночка? – кивает в сторону своей малолетней дочери, которая притаилась, сидя с бутербродом в руках.
– Да не трогала я твой крем, успокойся, – уже немного грубее отвечаю мегере с чёрными, как ночь, крашеными волосами. Я правда никогда не трогаю её вещи и уж тем более косметику. Это ведь индивидуальные средства гигиены. Просто у кое-кого мания величия и преследования. Инессе все подружки завидуют и хотят подражать, потому что она царица всей планеты. Конечно же, в кавычках.
– Глаза свои разуй и смотри, там половины нету! Ты хоть представляешь, каких усилий мне стоило достать этот крем с алмазной пудрой из Кореи?!
– Надеюсь не из Северной? – выгибаю бровь, откатывая действительно полупустую банку обратно её злобной хозяйке.
Милое чавканье доносится со стороны Яны. Я даже знаю, кто именно подворовывает косметику Инессы, но, конечно же, промолчу в очередной раз.
– Неблагодарная!.. Мерзкая!.. Нахлебница! – буквально выплёвывает каждое слово, смотря на меня в упор. – Ещё и лживая. Пригрели змею на шее!
Ретируется из кухни Инесса так же быстро, как и вошла, не добившись от меня признания. Полы её атласного халата разлетаются во все стороны, когда ведьма рисует сквозняк, оставляя после себя неприятный осадок на душе.
Мне было десять лет, когда родители погибли, и родной брат отца забрал сироту жить к себе. На тот момент они уже были женаты с Инессой, и на руках у них была двухлетняя Яна.
