Читать Бесшумная смерть - Эдуард Хруцкий

© Хруцкий Э.А. (наследники)

© ИП Воробьёв В.А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

Наступило утро, а он был еще жив. Он чувствовал, как жизнь уходит из его когда-то большого и сильного тела, и проваливался в темноту.

Сознание ненадолго возвращалось к нему, и жгучая боль была единственным ощущением.

Единственным, что соединяло его с прошлым.

Потом и она ушла, и он окунался и ненадолго выныривал из звенящей темноты.

Он не думал и не мог думать. Он весь был захвачен ощущением ухода из жизни.

Последний раз он почувствовал боль и понял, что кто-то трогает его за плечо.

– Майор! Майор!

Он с трудом открыл глаза и увидел человека, склонившегося над ним.

Во дворе его встретил крепкий общественник Николай Петрович Соломатин. По летнему времени был он в рубашке с коротким рукавом, но с неизменной медалью «Ветеран труда» на засаленной ленте.

– Ты куда, Сергей Васильевич?

– Домой, Николай Петрович, поспать после суток.

Сказать по правде, Никольский после суток проработал еще минимум двенадцать часов, так как они ловили торговцев наркотиками в подземном переходе на Пушке.

– Сам Бог тебя мне послал, Васильич, – радостно сказал Соломатин, – сам Бог.

– А что стряслось?

– Бомжи у нас в подъезде расходились. Вчера ночью такое устроили, даже стреляли.

– Да ты что?

– Точно говорю.

– А почему не позвонил?

– Так у нас во всем доме телефон вторые сутки не работает. Банк сучий какую-то траншею копал и повредил кабель. Ты бы проверил чердак, а, Васильич?

Сергей с тоской посмотрел на крепкого общественника и понял, что придется ему лезть на чердак.

Но ничего, он сделает доброе дело по пути домой. Эта мысль развеселила Никольского, и он зашагал к подъезду дома номер пять.

На первом этаже, как водится, пахло мочой. Отсутствие общественных туалетов в районе резко сказывалось на санитарном состоянии подъездов.

Это были не просто двери, лестницы, окна. Нынче подъезды использовались целево: как сортир, как распивочная и даже как отдельный номер в гостинице.

Здесь мочились, пили водку и трахались. Поутру жильцы перепрыгивали через лужи мочи, катали ногами жестяные банки из-под пива и брезгливо косились на сморщенные презервативы, прилипшие к полу.

Но что делать, подъезды вокруг Пушки (так нынче именовали Пушкинскую площадь) были иллюстрацией новых, замечательных времен.