Читать Моя большая античная типология - Хомбак Евгений

Спокойный летний вечер. Я сидел у окна, погруженный в свои мысли. Свет заходящего солнца наполнил комнату, а его лучи, лениво скользили по стенам, окрашивая их в теплые и золотистые тона, создавая в пространстве ощущение покоя. В голове, словно неугомонный рой, не переставал кружиться один и тот же вопрос: как удивительно устроен мир, где даже самый малый элемент, самая незаметная деталь, стремится к своей упорядоченности, к гармонии, к своему месту. Недавно я сделал открытие, которое, как мне показалось, способно было изменить, если не все, то многое в моем восприятии жизни. В тишине размышлений на свет родилась новая типология.

С древних времен человечество, движимое неутолимым стремлением к познанию, пыталось систематизировать, упорядочить реальность. Люди классифицировали звезды, давая им имена и объединяя в созвездия, растения и животных, стремясь постичь законы природы, классифицировали, казалось, буквально всё, что попадало в поле их внимания. Но зачем? Что заставляло их раз за разом стремиться к этой систематизации? Возможно, ответ кроется в извечном желании человека упростить общение, сделать его более точным и понятным, чтобы одно, емкое слово могло вместить в себя целый мир, избавить от необходимости длинных, многословных объяснений. Мы говорим: «поедем на море», и сразу, без лишних слов, возникает понимание, образ, не требующий уточнений вроде: «поедем в место, где есть большая масса воды, она соленая и теплая в определенное время года, и там можно загорать на берегу». Хотя вот ситуация: девушка просит парня подать ей спонжик для макияжа, и видит в ответ лишь искреннее недоумение. То же самое происходит, когда парень, занятый починкой, просит у девушки киянку, и сталкивается с таким же непониманием. Ситуация порой комична, но ведь это всего лишь вопрос терминологии, вопрос общих понятий, а значит и образования. И если с предметами, с вещами материального мира, все кажется более или менее ясным и определенным, то как быть с неуловимым, изменчивым миром человеческих чувств? Как классифицировать и упорядочить то, что по самой своей природе кажется столь зыбким и эфемерным?

В своих размышлениях, я обратился к самой тонкой, самой сложной и, пожалуй, самой важной сфере человеческого существования – к любви. Отчасти моя типология, которая постепенно обретала форму в моем сознании, не претендует на изобретение чего-то принципиально нового, неизвестного доселе. Ведь сами типы любви, ставшие основой моей системы, известны миру уже многие века, со времен античной Греции: Эрос, Агапе, Сторге и Филия – эти понятия не раз становились предметом изучения философов и ученых. Но меня занимал другой, более глубокий вопрос: а что, если предположить, что каждый человек несет в себе все эти типы любви одновременно? Не просто как некий набор абстрактных понятий, а как живую, пульсирующую реальность, вплетенную в структуру его психики, словно тонкие, но прочные нити в сложный, неповторимый узор.