Саня сидела на подоконнике и считала пингвинов.
– Ты опять? – спросил я, выпуская на пол рюкзак с кирпичами. В прошлом месяце я приносил по восемь кирпичей, но с тех пор как замер лифт, стал брать по шесть.
– Соседи могут заметить что ты без бахил! – скучно напомнил я, ведь последние соседи из дома напротив ушли с последней эвакуационной колонной еше три месяца назад. Докладывать про нас было некому, разве что где-то летает дрон. Я положил на стол двух теплых подстреленных голубей.
– Сегодня они разгромили магазин, – Саня протянула ко мне тонкие руки, от нее пахло Индией, – И вон там добрались уже до третьего этажа. Кажется, они собираются вить гнезда.
Я посмотрел вниз и вперед. Магазин никто разумеется не трогал. Его опущенные жалюзи уже начали ржаветь и зарастать травой. И брать там внутри давно нечего. Панорама улицы почти не изменилась со дня добровольной эвакуации. Только бетонные сваи поперек, и сгоревшая баррикада на перекрестке. И много пустых распахнутых окон. В первые недели бегали кошки и собаки, много. Поскольку животных запретили брать в лагеря Спасения. Но теперь зверья почти не осталось. Жирная кошка стоит уже два литра бензина. А выдачу бензина гражданским урезали до бочки в месяц.
– Я насчитала почти две сотни, – доложила Саня, высыпая в кастрюльку порцию гречки, – Толстые такие, здоровые. Знаешь, я думаю, раньше это были разведчики, а теперь они приходят с семьями.
– Пингвины не могут вить гнезда, – напомнил я, хотя спорить не имело смысла. Вообще ничего уже не имело смысла.
Я аккуратно отстегнул бахилы, поставил на зарядный коврик и щелкнул клавишей генератора. Очень вовремя я вернулся, индикатор моргал на пределе. Раньше хватало часов на шесть, теперь я не рискую забираться дальше моста. Новые батареи к бахилам есть только у военных, но могут и застрелить. Мотор послушно запыхтел, выбрасывая в окно кухни бензиновую отрыжку, и пошла спасительная зарядка. Горючего у нас оставалось меньше канистры.
– Что будем делать, когда кончится бензин? – Саня разложила клеенку, принялась ощипывать птицу, – Мне кажется, я видела вчера людей без бахил…
– Без бахил их быстро накроют, – перебил я, – Или уже забрали и выслали в лагерь для больных…а может отрезали им ноги.
– Почему же они не забирают меня? Ведь пока ты охотишься, я почти все время сижу босиком. Слушай, а вдруг это неправда, про краснокожих? – тихо спросила Саня, – Я пока тебя ждала, стала думать. Вдруг команчи уже не насылают на нас лучи, ведь все из городов эвакуировались. Может уже можно опять ходить просто в обуви?
