Читать Остров утраченных - Сергей Родин

Каждый дурак знает, что на Бали два времени года: сухой сезон и сезон дождей. Но никто не предупреждает, что здесь существуют параллельные миры.

Первый мир – курортный, глянцевый, с инстаграм1-баунти и лавандовыми латте в кофейнях Чангу. Это то, что видит большинство. Второй – настоящий, плотный, как влажный воздух перед грозой. Его замечаешь, только если задержишься дольше положенного туристического срока. А есть ещё третий – мой собственный мир, который я привёз с собой из промёрзшей Москвы – мир, в котором Марк ещё иногда жив.

Утро началось, как обычно, с петухов. Сколько бы кондиционеров, берушей и шума прибоя ни отделяло тебя от реальности, если ты живёшь в настоящем Убуде, а не в пятизвёздочном резорте, первое, что ты слышишь каждый день – это петухи. Они орут не с рассветом, как принято думать, а когда им, чёрт возьми, вздумается.

Моя утренняя рутина была отточена до автоматизма: расчехлить москитную сетку, нащупать телефон, убедиться, что времени до первых сообщений от коллег из Москвы ещё полно, сварить кофе в гейзерной кофеварке – единственной вещи, кроме фотоаппарата, которую я привёз с собой из прошлой жизни.

Я вышел на крохотную веранду и сделал первый глоток, наблюдая, как солнце медленно подсвечивает заросли бамбука за моим домом. Где-то вдалеке пронзительно запищал мопед – балийцы любят снимать глушители, чтобы все знали об их приближении.

Прямо перед верандой, метрах в трёх, начиналось рисовое поле. Ещё месяц назад оно было изумрудным, почти светящимся изнутри. Теперь, в конце сухого сезона, поле пожелтело и наполнилось шорохами – крестьяне почти закончили сбор урожая. Каждое утро я наблюдал за пожилой женщиной в конической шляпе, которая неторопливо переходила от одного участка к другому. Она всегда была одна, но, казалось, вела оживлённую беседу с рисовыми духами.

– Пермиси, – услышал я голос и обернулся. Моя домработница Путу стояла у края веранды с корзиной фруктов. – Я принесла манго и рамбутаны от мужа. Очень сладкие.

– Терима касих, – поблагодарил я на ломаном индонезийском.

Путу улыбнулась, показав красные от бетеля зубы. Она приходила три раза в неделю, убирала дом и иногда приносила фрукты или сладости. Я платил ей вдвое больше стандартной местной ставки, но всё равно чувствовал себя неловко – мне достаточно было часа работы фрилансером, чтобы оплатить её целый день.