Остался один Илья разом.
В субботу с утра родители с младшей сестрой уехали на машине на дачу. А Илья остался дома: вечером ждал друзей-приятелей, вместе поболеть за любимую команду – решающий матч!
У него были классные родители. Кто еще разрешил бы пустить в свою квартиру толпу юнцов на весь вечер… А впрочем, они знали, что все будет в порядке.
В порядке и было – дома. С утра в воскресенье Илья все прибрал, проветрил. Вынес весь мусор: упаковки от чипсов, орешков и пиццы, пивные бутылки. Навел чистоту не хуже мамы. Зря торопился, зря старался. Вечером ему позвонили. И сказали, что семьи у него больше нет…
***
Спасла его тогда Танюха – соседка, «свой парень», лучший друг. Соседи по подъезду, они дружили «с песочницы». Ходили в одну группу детсада, в один класс. Даже уроки вместе делали: Таня – всякие русские-литературы, Илья – математики-физики. И во дворе бегали вместе. Правда, иногда Таньке приходила в голову блажь, что она – барышня. Наряжалась в бантики-рюшечки. Но это время нужно было просто переждать. И тогда появлялась прежняя Танюха в джинсах и широкой футболке, Танюха, с которой можно и говорить обо всем на свете, и на роликах гонять, и в кино с попкорном завалиться.
А когда Илья остался дома один… Совсем-совсем уже один, когда все необходимое было сделано, когда иссякли сочувствующие и соболезнующие, вот тогда в квартире стало окончательно пусто. День за днем складывались уже в недели – пустые. Он старался подольше задерживаться в колледже, домой идти «нога за ногу», но хоть ночевать-то все равно придешь. И одним таким «прекрасным» вечером он подумал: «А зачем? Зачем эти пустые комнаты, кому нужна эта чистота и порядок в кухне? Кому теперь нужен лично он, Илья?».
Никому.
Родители его оба были детдомовцами. Родных – никого. А чужие… У них своих забот-хлопот достаточно. Вот хоть бы Танина мама, тетя Оля. Она, конечно, предлагала помощь, да куда ей. Своих проблем – воз и маленькая тележка. Лежачая Танюхина бабушка, отец, частенько пребывающий в многоградусной нирване, двое младших девчонок…
А его, Ильи, место – там. Рядом с мамой, папой, сестрой. Со своей семьей. Это ведь совсем просто, даже придумывать ничего не нужно. Восьмой этаж. Заодно и узнает: каково оно – чувство свободного падения. Да вот Танюха не вовремя заявилась. Она в эти дни взяла моду – приходила то что-нибудь спросить совершенно неотложное, будто по телефону нельзя. То заявит, что родители достали. А потом еще чай примется пить. И болтает, болтает без остановки.
