Пудож – маленький городок в карельских лесах. Очень уютный, зеленый, а зимой – снежно-белый. Тихий, неторопливый. Там – детство, там были мои родители, школа. Там и сейчас живут мои родственники, одноклассники, друзья…
Самое любимое горожанами место, пожалуй, – Летний сад, небольшой старинный парк на высоком берегу реки Журавки. От него начинается улица Садовая, на которой жила моя бабушка. В моем детстве на Садовой не было асфальта, это была будто и не городская, а настоящая деревенская улица: пыльная дорога, по которой редко-редко проезжали машины, огромный страшный колодец возле одного из домов (куда нам категорически запрещали даже подходить), одноэтажные домики, перед каждым палисадники с сиренью, цветами. Вдоль них неторопливо течет тропинка. От дороги тропинку загораживают кусты и деревья, поэтому идешь по ней будто в зеленом веселом тоннеле. Как я любила кататься там на своем трехколесном велосипедике!
Такой же «тоннель», только пошире и повыше – березовая Аллея на улице Ленина. Березки в моем детстве были еще маленькими, и тень от них ложилась нежная, кружевная, радостная – от нее по лицу и рукам бегали веселые зелено-солнечные зайчики. Я считала березки своими подружками, и обязательно каждый раз здоровалась. Как же я любила там ходить – и в школу, и к бабушке, а особенно – в детскую библиотеку «Искорку». Двойное удовольствие – в библиотеку, да еще и по любимой Аллее! Сейчас эти березы стали огромными. Шумят где-то совсем в вышине, и тень от них густая, так что не жарко даже в знойный день.
Еще моими подружками были лиственницы на улице Пушкина. На Пушкина располагались ясли, где работала мама, рядом здание почты. Перед почтой несколько больших деревьев, очень меня интересовавших: иголки, как у ели, но елка на зиму их не сбрасывает. А у этих иголки осенью опадают, будто листья. Спросила у папы, он объяснил, что это лиственницы, и что у них такая вот особенность. А еще рассказал, какая у лиственниц ценная древесина, что она не портится в воде по сто лет и поэтому из лиственницы строят корабли. С каким уважением, даже почтением я смотрела потом на лиственницы! Какие умные деревья: нарочно сбрасывают иголки, чтобы их не срубили на Новый год, как глупеньких елок. И какие трудолюбивые – сто лет могут работать на корабле. Я им часто потихоньку говорила: «Вы молодцы, что догадались иголки осыпать! Правильно! Лучше растите подольше!».
