– Магия под запретом!
Первое и самое главное правило в Деворе: любой, замеченный в использовании магии, будет казнён вместе со всей семьёй. Имущество будет конфисковано в пользу государства. Можно обокрасть имперскую сокровищницу, сжечь магистрат или даже убить государственного чиновника – наказание будет куда мягче, чем за случайно наколдованные искры или безобидный ветерок. Что уж говорить об убийстве магией аристократа. А именно это сейчас и произошло.
Гигантское знамя с головой быка, гербовые щиты, сцены сражений, сходящие с едва-поблекших гобеленов, избитые доспехи на манекенах и слегка притупленное оружие на стойках – всё в зале фехтования было залито кровью. Ошмётками стекали по стенам внутренности, нарушая повисшую тишину. Представившееся зрелище не могло не ужасать, а тошнотворный смрад кружил голову и желудок невольного свидетеля.
Его руки заняла дрожь. Юноша в паре метров от него, его ученик, нервно сглотнул. Тело молодого человека, казалось, оцепенело. Только его искалеченная левая рука выдавала непосредственное участие в произошедшем. Это был пятнадцатилетний и теперь уже единственный наследник герцога Ройдана – Сержио. Он выглядел слишком тощим для своего возраста. Плотная копна чёрных, как смоль, волос упала на его лицо, закрыв собой сияющие зеленые глаза. Рот перекосило – то ли от боли, то ли от ужаса. Как и старший учитель фехтования, он не мог оторвать взгляд от изуродованного тела, лежавшего всего в паре шагов от него. Только что здесь произошло страшное братоубийство. Случайное. Но магией. От того и страшное: ведь магия под запретом.
– Что теперь с нами будет! – издалека раздался пронзительный крик. – Ты обрёк весь наш род!
В зале появился высокий мужчина лет тридцати в сопровождении младшего учителя фехтования. Герцог Ройдан остановился на пороге залитого кровью зала. Его серо-голубые, как лёд, глаза выражали бесконечный ужас и казались прозрачными. Плотные, не менее чёрные, чем у младшего сына, волосы прорядила седина на висках. Сержио поймал себя на мысли, что никогда раньше не замечал её. Герцог на мгновение отвернул голову: ему было невыносимо видеть разорванное в клочья тело Стефано, его старшего сына. Кровавое месиво со вскрытой грудной клеткой и вывороченными наружу рёбрами неподвижно валялось посреди зала. То, что некогда было руками, алыми лентами стекало на холодную плитку пола. Голову оторвало. Отдалённо это напоминало взрыв где-то в районе сердца случайно проглоченной гремучей сливы. Но нет, это не слива – это магия. Глупо отрицать очевидное.
