© Сергей Пацановский, 2025
ISBN 978-5-0067-0179-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вплелись здесь надежды в узоры стихов,
И боль, что сжимала мне сердце в тиски.
Здесь радость и грусть, и полёт светлых снов,
И тени сомнений, что так глубоки.
Здесь шепчет листва под дождём сентября,
И солнце играет на глади реки.
Здесь ты обретёшь отраженье себя,
И, может быть, вспомнишь забытые сны.
Пусть каждая рифма согреет теплом,
И строки откроют неведомый мир.
Здесь каждая буква – с любовью, трудом,
Рождённая в пламени чувств эликсир.
Входи же, читатель, не бойся мечтать,
В мир слов, где царит красота и покой.
Пусть эта книга станет открытием себя,
И верным попутчиком в жизни земной.
В скитаньях дня, в пустой квартире,
Душа не знает тишины.
Тень на сердце – след былого мира,
И боль безмолвна, сторона.
Ты ранена злостью, я то знаю,
В ответном молчанье – тишина.
Но что за ним? Беда немая?
И в чем виновен я, скажи на лад?
Кристаллы слез, как воров стая,
Бегут по щекам – цепь из льда.
И я обижен, но страдаю,
Твоя ли рана мне страшна?
Тоска – змея, плетет мне петли,
Мысль – в лабиринте – боль моя.
Любовь моя, ты – мука эта,
И без тебя – лишь скорбь одна.
Здесь пепел был – руины ликований,
Где сталь лилась, вздымаясь к небесам,
Лишь эхо бьется о обломки зданий,
И смерти шепот – на холодный шрам.
Когда-то ручей звенел средь рощи,
Теперь – лишь камни, скорбь да тишина.
Над братской бездной нет былою мощи,
Лишь ветер плачет, да луна бледна.
Здесь храм стоял – молитвы возносились,
Теперь – лишь тлен, развал и пустота.
Где купола сияли, птицы вились,
Здесь лишь небытие, и вечная плита.
Война – чума, иссушившая души,
Отнявшая не только жизни – свет.
И этот шрам напомнить должен глуши,
Что мира хрупкость – и забвенья след.
Увы, уроки кровью начертали,
Но жажда власти – вновь зовет к огню.
И вновь руины встанут, как порталы,
В безумство, где расплавлен свет и тень.
И будем мы блуждать среди развалин,
Искать в осколках – памяти черты,
И плакать, вспоминая о морали,
Под пеплом славы, там, где пали Вы.
О, сумрак, омут бархатный и тихий,
Где гаснут контуры, меркнет бытия устав.
В нем воля бьется – птицею утихшей,
И разум – пеплом, что давно истлел, устав.
Здесь, в коконе ночном, сознанье тает,
Сбрасывая цепи дня, и лицемерный груз.
