Ну вот и пришел октябрь. Это был уже 47-й октябрь Кирилла. В его жизни их накопилось уже достаточно для того, чтобы сформировать устойчивое отношение к этому месяцу, и отношение было – так себе. Ведь в это время становится уже холодно, и рассчитывать на то, что вдруг внезапно, откуда ни возьмись, вернется тепло, как это было, допустим, в сентябре, совершенно не приходится, и можно окончательно попрощаться с теплой погодой уже до самой весны. И, как ни крути, получается, что именно это время находится в наиболее далекой до наступления тепла точке. Даже зимой перспективы выглядят явно получше.
А совокупность перспектив, между прочим, формирует общее настроение человека. И надо сказать, что сегодня с самого утра, несмотря на октябрь и монотонный дождь на улице, где-то глубоко внутри Кирилла согревало что-то теплое и приятное, но он пока еще отчетливо не осознавал, истинной причины своего приподнятого настроения.
Едва проснувшись, он подошел к окну. Мелкий дождик, извлекая звуки из всего, что попадалось на его пути, сочинял свой собственный неповторимый ритмический саундтрек к пестрой, живописной осенней картине, созданной природой по ту сторону оконного стекла. Осенний ветер срывал с деревьев намокшие листья один за другим, укладывая их на аккуратно подстриженный зеленый газон, разбитый на участке перед загородным домом Кирилла, и этот золотой круговорот лишь усиливался с каждой минутой. Сорванных с деревьев листьев во влажном, промозглом осеннем воздухе парило все больше, и, казалось, вот-вот и на деревьях их скоро уже совсем не останется, но, как ни странно, они не заканчивались, и откуда-то постоянно брались новые и новые.
«Так же и у людей – у каждого свой срок и своя траектория полета» – Кирилл любил пофилософствовать, а еще он был романтиком, и поэтому, переехав жить в загородный дом и оказавшись таким образом гораздо ближе к природе, с удовольствием наблюдал за всеми ее превращениями как бы изнутри. С одной стороны он не уставал наслаждаться красотой, а с другой его настораживало, и возможно даже пугала вся эта натуралистическая мощь, на фоне которой сам человек и его проблемы виделись совсем какими-то мелкими и ничтожными.
Но какими бы малозначительными эти проблемы не казались, по мере приближения к офису они потихонечку начинали приобретать свою обычную весомость. Утренняя планерка, которую провел Кирилл, едва приехав на работу прошла на одном дыхании, затем он съездил на один из объектов, где их компанией велись работы и к обеду вернулся обратно.
