Читать Кофе для перфекциониста - Эника Викина

Осень в Москве пахла разочарованием и подгоревшим эспрессо.

Пробуждение после бессонной ночи было всегда мучительным.

Леон приоткрыл один глаз, уловив сквозь шторы из итальянского шелка оттенок неба – тот самый грязно-серый цвет, который дизайнеры Pantone назвали бы «Уныние мегаполиса», но он предпочёл бы термин «Серость бытия».

На тумбочке тикали часы Patek Philippe, напоминая: 6:15.

Ровно на три минуты раньше будильника.

«Идеально», – подумал он, потягиваясь, но тут же вскрикнул.

На груди у него восседал Рамзес – семикилограммовый норвежский лесной кот с взглядом императора и повадками хищника.

Зверь методично вылизывал лапу, придавив когтем хлопковый халат от Brunello Cucinelli.

– Рамзес, ты же договор подписывал! – проворчал Леон, пытаясь высвободиться. – «Не будить до шести тридцати»!

Кот зевнул, демонстрируя клыки, и шлепнулся на подушку, смахнув хвостом стакан с недопитым кофе.

Тот разбился с мелодичным звоном, обрызгав кремовую рубашку Brioni, лежавшую на кресле, коричневыми каплями вчерашнего эспрессо.

– «Perfection is not an act, but a habit», – процитировал про себя Леон. – Совершенство есть не действие, а привычка.

Аристотель понятия не имел о характере норвежских котов, вероятно, даже не сталкивался с ними.

Леон встал с кровати, и быстрыми и чёткими движениями расправил одеяло, набросив покрывало.

Надевая тапочки, он не забыл бросить взгляд на любимую картину, висевшую в центре спальни.

На холсте, вставленном в раму, был изображён сплошной белый квадрат. «Метафора пустоты», – говорил он гостям.

На самом деле, это был тест: если человек видел в ней лишь мазню, он не заслуживал второго визита.

Приняв ванну, Калинин занялся своим внешним обликом.

Прихватив фен Dyson, он принялся за манипуляции с волосами, и только закончив работу, вздохнул с облегчением.

В зеркале, встроенном в стену из черного мрамора, в полный рост отразился мужчина, словно сошедший с обложки GQ: пепельно-русые волосы, уложенные небрежной волной (на создание этой «небрежности» ушло 20 минут фена), светло-серые глаза – прозрачные, как дымка над Невой, и столь же холодные.

Взгляд, отточенный годами тренировок перед зеркалом: слегка прищуренный, оценивающий, безжалостный.

Уголки губ приподняты в полунасмешке, маскирующей усталость от добровольного одиночества.