Припарковаться получилось лишь около аптеки, и это добавило дребезжащего раздражения. Девять утра. Да все уже давно должны разъехаться по офисам! Нет же, выстроились в ряд, ни справа, ни слева не подступиться… Дмитрий Юрьевич хлопнул дверцей и направился по тротуару к нужному дому, преодолевая лужи, запахивая на ходу облегченное полупальто. Зима свои позиции сдает, еще немного – и слякоть исчезнет, вот только лучше бы сейчас календарь показывал март или апрель, а не февраль.
В подъезде пахло газетами, но не свежими, недавно слетевшими с типографского станка, а лежалыми и отсыревшими. Перешагивая порожек, Дмитрий Юрьевич ожидал увидеть мусор, однако ступеньки демонстрировали чистоту, да и почтовые ящики тоже. Ни наспех написанного бранного слова, ни царапины. Будто вчера покрасили.
– Черти что, – на всякий случай произнес Дмитрий Юрьевич, несколько разочаровавшись. Его бы непременно порадовало, если бы оставшиеся метры до лифта, да и сам лифт, были грязны и вызывали устойчивое отторжение и брезгливость.
Душа Дмитрия Юрьевича требовала нарочитого зла во всех его проявлениях, и еще она остро нуждалась в пище, чтобы негодование возрастало, а аргументы буквально размножались и крепли. Да, он знал, что скажет этой женщине, и пусть только попробует возразить. Пусть только попробует…
Вдавив кнопку так, что та всхлипнула, Дмитрий Юрьевич доехал до седьмого этажа, поправил галстук и огляделся, ища взглядом двадцать шестую квартиру. Где здесь самая обшарпанная дверь?
Но дверь оказалась обычной: опрятной, обитой коричневым дерматином. С кнопками-гвоздиками и симпатичными ромбами посередине. И главное – она была чуть приоткрыта, мол, заходи добрый человек, тебя здесь ждут.
– Как ее зовут? – буркнул под нос Дмитрий Юрьевич, пытаясь вспомнить отчество. – Марина… Марина… Григорьевна. Да, точно.
Чтобы узнать номер телефона, ему пришлось бессовестно влезть в мобильник сына. И сколько же потребовалось силы воли, чтобы не ознакомиться заодно и с сообщениями. Что там в голове у Пашки? И насколько все серьезно?
Дмитрий Юрьевич взялся за ручку двери и решительно зашел в квартиру. Только бы эта женщина не оказалась глупой, а то разговор получится напрасным и бестолковым. Все-то у нее нараспашку, может, и в голове ветер гуляет да тучи одна на другую наскакивают.
