По весне она всегда приносила в свою квартиру цветы сирени. Она доставала из дальнего шкафа вазу, наполняла прохладной водой и вместе с цветами располагалась в маленькой комнате. Аромат немедленно заполнял пространство, расслабляя под дневной теплотой яркого солнца. Лучи забегали через единственное здесь окно. Многие обсуждали, что в последнее время весенние ночи выдавались холодными, приходили внезапные заморозки. Снаружи зелень поутру покрывалась белым инеем, но внутри, укутанная уютом, девушка смотрела сквозь окно и наслаждалась, – она дома.
Напротив окна на лужайке росла яблоня. Шелест, похожий на потусторонний язык, заходил в квартиру и вводили в легкий сон. То тишина, то шелест, и снова, и снова. Воспоминания приливали волной. Яблоню посадил ее отец, когда она была еще подростком. Прекрасные дни. Но он внезапно исчез. В тот день его звали на ужин, звали и звали. Он не приходил. Его нашли, неподвижно лежащего, у яблони, завёрнутого в простыню. Неподвижный мешок среди зелени под деревом. Никто не знал, что делать. И когда сдернули простыню, он улетел, обернувшись серой птицей. Она не верила тогда, что это было наяву, они не верили, никто не верил. Замолчали.
Наверное, прошел с того момента год или меньше, но дерево росло сказочно быстро. Знакомый сосед-математик-машинист подметил, что крона этой быстрорастущей, как он выразился, «буханки» растет на два автобусных места в месяц. В истории не было еще зафиксировано, чтобы яблони росли так быстро, поэтому он настоятельно рекомендовал вызвать правильных людей по «нужным этим делам». Да он и сам был готов заняться изучением, правда, вычисления постоянно обнуляли ему память.
Но она молчала. Правильные люди сделают все по правилам – они распилят. По векам проходила судорога от мысли, что придется смотреть на пустой зеленый вид через окно. Дерево сохраняло в себе образ ее детства. Дерево выросло, живет, оно разрастается прошлым. Пусть и непредсказуемо быстро.
Вдруг механические старые часы упали с полки и неприятно затрещали. Она вскочила, подбежала к окну и осмотрела комнату. Квартира давила. Маленькая дверь, теснота и страшная духота, сирень. Единственное окно расширяло пространство, давало возможность для побега, давало шансы. Она пыталась трясущимися руками открыть щеколду, но постоянно оборачивалась. Никого, но кто-то снова и снова ронял вещи в квартире при каждом повороте за ее спиной. С грохотом упала ваза с сиренью. Она замерла, замерло пространство. Девушка медленно повернула голову и огляделась. Свет улицы не доставал до дальнего угла комнаты, откуда слышалось чье-то дыхание, показалась чья-то тень.
