Туман. Дождь. Пробоина в асфальте. Запнулся и чуть не упал. Под весом дождя одежда все сильнее тянула к земле. Шаг за шагом человеку становилось все сложнее переступать преграды природы. Ручьи и лужи погружали в глубину мерзости. Зеркалами хрустели лужи на асфальте, пока человек шел домой как все. Прощай, зима.
Ранняя весна пережевывала время. Грязевые потоки черной воды стремились между дворов куда-то к реке. Видимость была в тот день на расстоянии вытянутой руки. Человек шел устало. В неопределенности он поддался исступлению. Мурашки и усталость по хребту. Зонт сломался, порвался – да к черту! Человек выкинул зонт в ближайшую урну. Осмотрелся, вздохнул, а вокруг – кромешная годичная жизнеслязь, что в урне, что на асфальте.
Вспышка. Перегрев и щелканье уличного фонаря. Короткое замыкание. Это плохо. Оборванные мысли пробегали и мелькали перед глазами. Ноги несли человека вперед и вперед. Не доходя до конца улицы, где дорога пересекалась с вытянутым шоссе, путник свернул направо, поднялся по ступенькам на небольшой пригорок и пересек его тропой по диагонали. Все так же смотрел под ноги и тут думал тоже так же.
Асфальт закончился. Ноги начинали вязнуть в земле. Состояние земли граничило с состоянием пережеванной жвачки. Снова она, весна. Тьфу! Человек по щиколотку в темной жиже земли матерился, пока не заметил появившуюся тень перед собой. Экран телефона в руках его мигал различными огнями, но уже не забирал на себя внимание. Дождь. Грязь. Старуха.
Высокий лай мелких собак испугал человека.
– Ай! Что за чертовщина?
Старуха с недовольным взглядом в обществе четырех собак одинаковой породы злобно усмехнулась. Маленькими шагами пролетела вперед. На ее бледном лице отчетливо прорезались долгие страдальческие дни былой жизни. Глаза потеряли блеск и счастье. Радужки выцвели.
– Что вы здесь ходите?! Вы ходите по могилам! – заявила она о своем недовольстве.
– По каким еще могилам? Это же обычная тропа…
