Читать Не танцуйте гопак в тронном зале! - Михаил Гинзбург

Ночь выдалась именно такая, какие обычно заказывают для третьесортных драм: где герой непременно должен страдать, а зритель – сочувственно жевать что-нибудь хрустящее. Мелкий, настырный дождь не просто стучал по черепице королевского замка – он будто пытался взять её измором, капля за каплей внушая мысль о тщетности всего сущего, особенно попыток проникнуть внутрь незамеченным. Ветер за окнами верхних этажей подвывал с упорством коммивояжера, предлагающего подписку на журнал «Вестник Неизбежной Тоски», и Аларик Ветреный, покачиваясь на предательски скрипучем карнизе, думал, что даже этот коммивояжер был бы сейчас более желанным гостем, чем он сам для обитателей замка.

Он был писателем. А писатели, как известно, личности беспокойные, вечно сующие свой нос (а иногда и все остальное) туда, куда приличные люди даже не смотрят. Вот и сейчас Аларик лез в окно королевской спальни не ради фамильных драгоценностей – те его интересовали примерно так же, как прошлогодний снег интересует пингвина в брачный период. У него была миссия, возвышенная и, как большинство возвышенных миссий, отчаянно глупая: спасти королевство от литературной катастрофы. Ну, и от тирании заодно, если получится. Хотя тирания, по его скромному мнению, была лишь следствием катастрофы литературной. Плохие тексты всегда приводят к плохим поступкам – это Аларик знал точно.

Карниз закончился. Дальше шел подоконник, широкий, как обещания политиков перед выборами, и такой же скользкий. Аларик прислушался. За тяжелыми, расшитыми не то грифонами, не то очень недовольными курами портьерами было тихо. Только ветер продолжал свою заунывную арию и дождь аккомпанировал ему на всех водосточных трубах замка. «Интересно, – подумал Аларик, осторожно нажимая на створку окна, – охрана здесь вообще существует, или они все ушли на принудительные курсы современного танца?» Окно, смазанное, видимо, еще при дедушке нынешней Королевы, поддалось с протестующим скрипом, который в ночной тишине прозвучал громче, чем увертюра к концу света. Аларик замер, ожидая топота стражи и воинственных криков. Ничего. Только сердце колотилось где-то в районе горла, мешая дышать и думать о высоком.

Он скользнул внутрь.

Королевская спальня встретила его запахом. Это был тот самый, ставший легендой и проклятием всей страны, аромат – тонкая, навязчивая вонь паленых бинтов, которую Ее Величество Элоиза почему-то считала верхом изысканности и символом своего несгибаемого правления. Аларику всегда казалось, что этот запах больше символизирует необходимость срочно проветрить и вызвать пожарную команду. В остальном покои были… грандиозны. В том смысле, что здесь было очень много всего очень дорогого и очень безвкусного. Мебель с таким количеством позолоты, что могла бы ослепить среднего дракона, картины, на которых абстрактные кляксы боролись с геометрическими фигурами за право называться искусством, и огромная кровать под балдахином, напоминающим скорее попытку построить цирковой шатер в домашних условиях.