Окутанные паутиной лампы в виде свечей на некогда пышных кованых люстрах то и дело мерцали тусклыми вспышками света, рисуя повсюду дрожащие тени от обломков узорного орнамента. На высоких купольных сводах кое-где еще сохранилась цветная мозаика, но осыпавшиеся изображения разобрать уже почти невозможно. Фрагменты дымчатых облаков и ярких мантий, вероятно, принадлежали образам древних богов, восседающих в небе на золотых тронах, – властных, с бурным нравом, но вместе с тем прекрасных и милосердных. По испещренным временем стенам тянутся рельефные фрески с профилями сложносочиненных фигур и вертикальными рядами замысловатых символов, в которых зашифрована целая система знаний удивительной эпохи, навеки уснувшей под песками пустыни. Тишина, пропитанная сакральными тайнами древности, казалось, была живой. С запыленного круглого алтаря, стоявшего в центре соседнего зала, пустым и невообразимо наполненным взглядом на меня смотрели человекоподобные каменные статуэтки, таинственно умалчивая, о чем повествуют клинописи на глиняных скрижалях. Наверное, о чем-то одухотворенном и светлом, иначе они оказались бы в горниле старой печи, грозно возвышающейся до самого потолка, превращенные догматами в пепел, как эмблема перевернутого пентакля на черном полотне, свечи того же цвета и свертки с мусором органического происхождения. Мне вовсе не хочется различать увиденное по времени, правильности и неправильности, пресловутому IQ стран и цивилизаций, поэтому со скромностью приглашенного гостя я выражаю лишь уважение и благодарность, и с интересом следую дальше.
Только здесь можно заблудиться и найти выход, и только человеческая мысль, пребывающая в вечном поиске божественного начала всего сущего, была способна возвести этот необыкновенный храм. Прерывистый свет оживляет представшие передо мной рисунки мифических существ и духов природы. Настолько ли примитивна была эта вера, как нам рассказывали на уроках истории? Неужели в идее о том, что все, что нас окружает, в той или иной степени разумно, нет рационального зерна? Элементали воздуха, земли, воды и огня в виде прекрасных дев, застывших в волшебном танце, изображения воинственного волка и дальнозоркого орла, чьи головы надеты на человеческие тела еще на тех сюжетных фресках, – почитание сил природного мира веками было продуктом эзотерических умозаключений. Фавны, кентавры и русалки, живущие во многих преданиях, с одной стороны, могли быть плодом коллективной народной фантазии, а с другой – результатом генетических экспериментов, превосходящих науку нашего времени и причисленных к атрибутам религии утерянных знаний. Со стен изумрудного зала мне улыбаются многоликие и многорукие божества в расшитых драгоценностями нарядах, олицетворяя собой безграничное всезнание, умиротворение и изобилие. Между рядами алых колонн, на фоне молчаливых гор, окутанных утренним туманом, со сложенными в красноречивом жесте руками стоит латунная статуя старца, чью великую мудрость его последователи бережно пронесли сквозь тысячелетия. Алмазными строками в голове напечатались знаменитые цитаты, не раз помогавшие многим обрести моральный компас и принять верное решение в самых разных жизненных ситуациях. Проводя пальцами по выбитым иероглифам, я слышал звучание самой истины, которое затем постепенно наполнилось посторонней музыкой. Поначалу она была едва уловима, но вот в ней раскрывается узнаваемая мелодия и характер: эти благозвучные песнопения прославляют единого бога-творца, незримо управляющего миром. За устремленной ввысь килевидной аркой я увидел лежавшие на напольной подставке книгу в красивом ажурном переплете и шнур, завязанный в кольцо, с плотно нанизанными бусинами из нефрита. Отсутствие идолов заметно контрастирует с наполнением следующего зала, куда устремился сканирующий луч моего внимания. Оттуда повеяло настойчивым, но нежным ароматом благовония из пряных трав и душистой смолы. Мягкий звон невидимых колоколов льется из-под купола на старый позолоченный иконостас, увенчанный крестом. Похоже, он еще долго не утратит своего величия, ведь каждый лик, обведенный светящимся нимбом, кажется, смотрит тебе прямо в душу, зная о боли и сочувствуя твоим переживаниям. Они говорят о том, что жизнь – это череда испытаний, требующих терпения и мужества, и что даже в моменты самого глубокого отчаяния нужно найти в себе силы встать и идти дальше. Я исповедался без слов и, получив их молчаливое благословение, навсегда попрощался.
