Не так уж давным-давно, и не так далеко-далеко произошла эта удивительная история. На улице стоял зимний голодный Мороz, щёлкая зубами, от уdаров которых по веществу все блестело, как зачарованная конфета, и невидимым кондитерским тюбиком выдавливал пушистые ледяные узоры на стёклах. В это время в двери небольшого производственного кафе на окраине маленького города зашло несколько человек, одного из которых звали Иваном.
Пухлый костюм скрывал от наблюдателя его истинное лицо, делая его больше похожим на космонавта. Когда он снял шлем, то увидел перед собой знакомую толпу работяг, пришедших сюда отправить в свой пищеварильный цех новую партию готового сырья, добыча которого только возрастает и возрастает с каждым годом, делая столь бесценно востребованной и чрезвычайно травмоопасной их несомненно одну из самых интересных и не лишенных риска профессий. Здесь был самый разный народ: газовщики, сантехники, строители, лифтеры, вентиляционщики, котельщики, милиция, спасатели и так далее в таком духе, и вот наш дорогой друг Иван заметил перед собой обычные несколько спин, медленно калыхающихся в очереди наподобие красных буйков летом на тёплом пляже. Одного из них, самого косолапого, он заметил почти сразу ещё и потому, что тот отбрасывал довольно густую тень, которая, при внимательном осмотре, довольно плохо с ним стыковалась. Но, казалось, была совсем не его, что наверняка хорошо бы понял Питер Пен. Иванушка тем временем уже набрал полное блюдо излюбленных им блюд и вслед за тем косолапым пододвинулся вплотную к кассе. Спичечная старушка (если такой оборот вообще можно понять) вежливо подчеркнула ему, что лучше бы надеть маску.
–Ох, да! одеваю, одеваю… – сказал Иванушка, начиная доставать маску, – одел на левое ухо – с правого соскочила, одел на правое ухо – соскочило с левого.
–Ну быстрее уже! – запищала она, видя как он начинает свирепеть.
–Все!
Иванушка расплатился и ещё пробубнив что-то себе под нос резким движением направился за свободный столик. (Между строк сообщу, что пока он эту маску поправлял, кассирше один раз показалось, что изо рта у него немножко выехал язык, но вместо обычного человеческого языка он был раздвоенный как у змеи. Поэтому нет ничего удивительного, что следующей своей репликой она сообщила своей подруге-кухарке, во сколько сегодня легла спать («…в 3:30»)). Воротя за угол, последнее что он успел услышать – это был довольно досадный негромкий голос, как бы самому себе, все того же неказистого работяги, стоявшего прежде в очереди. «Э, горчицу забыл». После этой бубни он не успел опомнится, как Иванушка на повороте влетел в него, как будто веревочная карусель, на полном ходу своим подносом прямо в его поднос, тут же начиная сворачиваться, как кошка. Здоровяк даже не успел отреагировать. Поднос выскользнул у него из рук и вся морда искупалась в чем-то бульенно-молочном. Тут же послышался дико-звенящий, расколото-кромсающий посуду звук и треск. Оба подноса полетели на кафель. Разбилась ещё и плитка. Все необходимо безусловные рефлексы обратили внимание посетителей на этих двоих.
