(Основано на реальных записках из личного дневника)
Раньше я думала, что, когда мне кто-то признается в любви, моя жизнь кардинально изменится в лучшую сторону. *ухмыляется*
25 января Вари не было в школе. С самого утра Игнат, пользуясь случаем, подсел ко мне. Игнат – мой друг-одноклассник, высокий, тёмноволосый, с интересным лицом – плоским, с большими родинками на широких скулах. На истории было особо скучно (впрочем, как и всегда), и ИгнатОр (Игнат Орлов сокращённо, так у нас его ребята звали) предложил переписываться. Ну, я согласилась.
В тот день Игнат был довольно нервным и каким-то торопливым, раздражённым, – он ёрзал на стуле и почти всё делал оживлённо. Я тогда много была с ним рядом и наблюдала его, а потому это особенно бросалось мне в глаза.
Перекинувшись со мной парочкой фраз о том о сём, он скоро предложил мне своего рода «правду или действие». Ну, вы знаете, эти самые задания: я тебе придумываю, как ты кричишь «Кукареку!» прилюдно, а ты меня спрашиваешь про всякие там секреты.
Вот и закончилась наша разминка, и Игнатор просил «честных ответов».
Мне нравилась его непредсказуемая манера вести дела! И меня теперь к нему так и тянуло, я чувствовала на себе влияние исходящей от него совершенно особенной тяги…
Почти сразу он спросил: «Как ты оцениваешь меня?»
Вопрос ну очень уж был некорректен. Я не поняла, что именно Игнат имел в виду, и решила уточнить: «По каким критериям?»
«20% – враг, 50% – друг, 70% – больше, чем друг», – последовал ответ.
Игнат делал мне знаки, намекая на скорый ответ, который он от меня ждёт, и наконец я смутилась и совершенно не знала, что ответить.
«50% – друг, а 70 – больше, чем друг, значит… – как ему ответить, да чтобы вышло честно и правдоподобно, но не прямо, а так уж, как-нибудь игриво?
И я написала: «60%».
Тогда Орлов снова вернул мне записку: «А ты уверена?»
«Да», – что ж, ответ был очевиден, но моё сердце сильно ёкало.
Игнат видимо подумал и, взяв ручку и усердно настрочив ещё несколько новых слов, вновь передал мне листок: «А ты хочешь знать моё мнение? Да/Нет».
«Ну, не знаю… хочешь, можешь сказать. Не хочешь… не говори.»
Я боялась продолжать это и позволять нашей с ним коммуникации зайти дальше, но и боялась оборвать. Я слишком втянулась, включилась в это – давно и сильно. Сильнее и крепче, чем дальше всё шло.
