«Пустошь. Звенящая пустошь окутала меня со всех сторон, и звон в ушах был настолько пронзительным, что казалось – вот-вот лопнут барабанные перепонки. Странное чувство. Необъяснимое. Самое ужасное, что я не могу на это повлиять. А может, это сон? Большой, страшный сон, где нет точки пробуждения.
Нет. Это не сон.
Это реальность.
С тех пор, как на мир опустился тот мистический туман, всё превратилось в пустыню за считанные минуты. Теперь здесь только я. И мои мысли, гулко отдающиеся в этой бесконечной тишине. Я не знаю, как с этим бороться. Остаётся лишь надеяться, что когда-нибудь это закончится… и я снова услышу чей-то голос».
На этом запись оборвалась. Тетрадь захлопнулась под порывом ветра, и девушка двинулась дальше по опустевшей дороге.
Магазины, ещё вчера кипевшие жизнью, теперь стояли с разбитыми витринами, словно кричащие немые свидетели катастрофы.
– Почему выжила именно я? – её голос дрогнул. – Что во мне особенного? Почему этот проклятый туман… просто пощадил меня?
Она поправила рюкзак и продолжила путь, стараясь не смотреть на тени за окнами.
– Выжила? Нет. Я просто ещё не умерла.
Меня зовут Викки Герреро. Мне 23 года, и я жила – нет, существовала – в городе Кастро.
Когда-то это был идеальный город. Здесь двери домов никогда не запирались, а на улицах звучал смех. Здесь можно было зайти в любой двор и получить тарелку супа, даже если ты чужой. Здесь…
Здесь всё кончилось в один вечер.
Она помнила, как туман – серо-голубой, словно пепел умерших звёзд – медленно укутал город. Как люди падали, будто срезанные невидимой рукой. Как она одна осталась стоять среди безмолвных тел, не в силах даже понять: это конец… или только начало?
Теперь она шла прочь из Кастро. Надежда теплилась где-то в глубине: а вдруг за пределами города ещё есть жизнь?
Тот день начался как обычный.
Солнце пробивалось сквозь шторы, словно стая золотых котят, упрямо топтавшихся на подушке. За окном перекликались голоса, смешиваясь с гудками машин – Кастро просыпался, даже не подозревая, что сегодня станет последним днём своей истории.
Викки потянулась и встала. Кофе. Именно он мог развеять странную тревогу, сжимавшую грудь.
Кафе «Мурчание кофе» встретило её звоном колокольчика и густым ароматом свежесмолотых зёрен. На стойке, как всегда, стояли розы – сегодня алые, будто капли вина.
