Родильная напоминала собой небольшой собор – продолговатые железные арки, переброшенные через органическое основание в форме сердца, упирались в тонкие колонны, уходившие вверх затупленными пиками. Из навершия слегка пульсировавшего живого входа торчал выросший до пояса страж в решетчатой железной маске и половинчатой кирасе – завидев за оградой Иллиру и Озефа, приближавшихся со стороны дворца, он почтительно приподнял длинную алебарду.
– Долго как растет-то, – заметил Озеф, открывая ворота и пропуская даму вперед.
– Я только пять лет назад его посадила, – ответила Иллира, проходя внутрь. – Еще пара годков и сможет сам слезть оттуда.
Она положила ладонь на нервный узел, и ткань живого входа втянулась под внешний слой эпидермиса, обнаружив за собой металлические ставни с узорными тиснениями. Озеф снял с пояса универсальный ключ и провел им по одной из линий замысловатого рисунка – щелкнул замок, и ставни распахнулись. Оба прошли в низкий стальной коридор, подернутый органической массой.
– Спасибо, что доверила мне такой важный труд.
– Не за что… Правда, ты не был первым кандидатом, – усмехнулась Иллира.
– Я знаю… Потому и благодарю.
Озеф вставил ключ в широкое отверстие, зиявшее в причудливом диске, что был выложен десятками небольших стальных створок, загибавшихся к центру. Он повернул ключ – следуя за оборотом, створки со скользящим шорохом разъединились и исчезли внутри стены, открывая проход в сердце родильной. Они зашли внутрь и Иллира сказала:
– Надень перчатки сразу. Здесь все чувствительное.
Она зашагала к стоявшему в центре железному столу, поверх которого росла мягкая, чистая кожа бежевого оттенка, почти походившая на поролон. Над столом висел большой красный кокон, иссеченный полосами – промеж них были видны руны, чуть фосфоресцирующие в полумраке. Кокон мягко пульсировал – в его изгибах отчасти угадывался человеческий силуэт.
– Это она? – спросил Озеф, натягивая черные кожаные перчатки.
– Да. Иди к узлу.
Он послушно обошел стол и направился к небольшой железной трибуне, поверх которой располагалось несколько округлых сгустков плоти, разного размера, слегка дряблых, но дышащих живо и ровно, в такт всему зданию. Достигнув узла, Озеф положил руки на плоть и взялся плавно ей манипулировать – от его движений кокон задрожал, начав медленно опускаться вниз.
