Читать Воины стального заслона - Владимир Горожанкин

Год 1925 от Рождества Христова. Семь долгих, кровавых лет минуло с той поры, как мир, едва начавший зализывать раны Великой войны и переживший опустошительную "испанку", рухнул в бездну, неизмеримо более жуткую и беспощадную. Семь лет, как по истерзанной земле широкой, неумолимой поступью шагала новая чума – порождение не слепых сил природы и не древних суеверий, но человеческой гордыни, дерзнувшей вторгнуться в святая святых бытия, в саму тайну жизни и смерти.

Все началось не в адских глубинах, а в стерильной тиши лабораторий, затерянных где-то в сердце поверженной Германии, или, как упорно твердили потом дошедшие из-за кордона слухи, на нейтральной земле Швейцарии. Был конец тревожного 1918 года. Группа амбициозных ученых, щедро финансируемая тайным международным консорциумом промышленников, чьи имена так и канули в Лету вместе с прежним миром, вознамерилась бросить вызов самому Времени. Они мечтали создать "Эликсир Бессмертия", или, по крайней мере, средство для радикального продления человеческого века, для невиданной регенерации тканей. Эксперименты, окруженные плотной завесой секретности, проводились на том материале, которого послевоенная Европа предоставляла в избытке: на трупах солдат и животных. И ученые добились своего. Почти. Созданный ими "Вирус Прометея", как они его нарекли, действительно обладал способностью перезапускать угасшие клетки. Но огонь, похищенный у богов, вместо того чтобы осветить человечеству путь к вечной жизни, обернулся всепожирающим пожаром, охватившим планету.

Первые "воскресшие" были лишь жалкими, неуклюжими подобиями людей, лишенными разума, движимые одним-единственным, первобытным инстинктом – голодом. Чудовищным, ненасытным голодом, который гнал их на живых, заставляя передавать проклятую заразу с каждым укусом, с каждой каплей крови. Поначалу отдельные вспышки этой новой, невиданной болезни удавалось локализовать, с трудом скрывать от общественности. Смерти списывали на бушующий тиф, на бешенство, на зверства банд мародеров, коих развелось неисчислимое множество на руинах старого порядка. Технологии начала двадцатого века – редкие телеграфные линии, капризные радиостанции, газеты, скованные военной цензурой и шоком послевоенной нестабильности, – не способствовали быстрому распространению достоверной информации. Правда тонула в океане слухов, домыслов и официальной лжи, и это играло на руку вирусу.