Но вирус не дремал. Он менялся, приспосабливался. К 1920-1922 годам "Прометей" мутировал, став неизмеримо агрессивнее и заразнее. "Зомби", или, как их окрестил в ужасе простой народ, "Ходячие Упыри", а то и просто "Мертвяки", стали проворнее, сильнее, а главное – обрели подобие коллективного разума, сбиваясь в огромные, слепые орды, сметающие все на своем пути. Отдельные города и целые регионы пали под их неудержимым натиском, превращаясь в мертвые, безмолвные царства, где правили лишь голод и смерть. Правительства европейских стран, еще недавно делившие мир, в отчаянии бросали против новой угрозы свои армии. Но это была война, в которой не существовало пленных, а каждый павший в бою солдат лишь пополнял легионы врага. Железнодорожное сообщение, стальные артерии цивилизации, превратилось в последнюю, хрупкую нить, связывающую остатки человеческого мира. Мощные паровозы, наспех обшитые броневыми листами, стали последними ковчегами на колесах, увозящими горстки спасшихся от наступающего апокалипсиса. К 1925 году мир, каким его знали наши деды, лежал в руинах.
Советская Россия, ослабленная разрухой Первой Мировой и кровавой междоусобицей Гражданской войны, оказалась особенно уязвима перед лицом этой новой, нечеловеческой угрозы. Вирус просачивался в ее пределы с запада, с первыми эшелонами возвращающихся из немецкого и австрийского плена солдат, многие из которых несли в себе скрытую заразу. Он шел с потоками беженцев, спасавшихся от первых, еще локальных вспышек в Европе, проникал с оккупационными войсками и отрядами интервентов, которые в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого годов еще хозяйничали на землях бывшей Российской империи. Первые очаги заражения вспыхнули на Украине, в Белоруссии, в портовых городах Балтики – Петрограде, Риге, Ревеле. Их принимали за последствия войны, за эпидемии "испанки", тифа или холеры, за "зверства банд" или "безумие на почве голода". Центральные власти, как красные, так и белые, были слишком поглощены отчаянной борьбой друг с другом, чтобы своевременно оценить истинный масштаб нависшей угрозы.
Гражданская война стала страшным катализатором эпидемии. Бесконечные перемещения войск – Красной Армии, Белых армий, различных национальных формирований и просто разбойничьих ватаг – по огромным территориям разносили заразу с быстротой степного пожара. Зараженный боец, погибший и обратившийся в Упыря, атаковал своих же вчерашних товарищей, и вот уже целый отряд превращался в стаю кровожадных мертвецов. Юг России и Поволжье, ставшие ареной наиболее ожесточенных сражений, первыми испытали на себе всю мощь "Красного Террора Мертвых", как горько окрестили это время уцелевшие.