Читать «Жизнь странная штука» - Дмитрий Миронов

Тонкой нитью познания выткано полотно жизни.

Дождь в Нео-Варшаве никогда не прекращался. Он был не просто водой, падающей с неба. Для Евы, десяти лет от роду и уже знающей о мире больше, чем хотели бы взрослые, дождь был фоном. Не просто звуковым или визуальным, но фоном, полным едва уловимых вибраций, шепота мыслей, невысказанных намерений, которые просачивались сквозь серые тучи и залитые неоном улицы.

Большинство людей вокруг не замечали этого шепота. Они шли по своим делам, их лица были подобны полированным, но пустым экранам терминалов. Шаг, ритм дыхания, выбор маршрута – все подчинялось видимой логике: добраться из точки А в точку Б, купить, продать, съесть, поспать. Ева видела эту логику как жесткую, примитивную сетку, наложенную на сложную, пульсирующую реальность. Люди были словно марионетки, дергающиеся за эти видимые нити, не подозревая о гигантском, вибрирующем полотне, на котором они танцевали.

Иногда это было похоже на то, как если бы она могла видеть воздух. Не ветер, не пар от дыхания – само пространство между вещами, густое от несчитанных сигналов. Как только она научилась хоть немного отделять свои собственные мысли от этого всепроникающего шума, стало еще страшнее. Потому что шум этот был не просто случайным, он имел структуру, пусть и непонятую. Он был *живой*, но не так, как живет цветок или собака. Он был живым как… как идея. Или как сеть.

Школьный двор был одним из самых угнетающих мест. Дети, как и взрослые, двигались по предсказуемым орбитам. Игры были простыми, их правила – незыблемыми и, самое главное, *буквальными*. "Ты сказал 'да'? Значит 'да'. Неважно, что ты имел в виду другое. Правило есть правило". Ева наблюдала за ними из угла, прижавшись к холодной стене. Они казались ей цветными, шумными механизмами, запрограммированными на определенные реакции. Улыбка в ответ на одобрение. Злость в ответ на толчок. Скука, когда стимул отсутствовал. Все было прозрачно, плоско.

В такие моменты она чувствовала себя не просто чужой, а представителем другого вида. Они жили в мире трех измерений и прямой причинно-следственной связи. Она чувствовала еще несколько, невидимых, где намерения сплетались с возможностями, где слово, сказанное без истинного понимания, создавало рябь в совсем другом месте, где взгляд мог нести не просто информацию, но *вес*.