Читать Анархические рассказы - Дездемон Сидоров

© Дездемон Сидоров, 2025

ISBN 978-5-0067-3793-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Снег сошел с крыш, будто устал притворяться белым. Под ногами грязные ручьи, в которых отражались дома, похожие на стариков – облезлые, но гордые. Внизу, у арки, снова дежурили менты. Делают план. Им всё равно, кого брать, лишь бы циферки сходились.

Я смотрел на это из окна, лежа на своей узкой кровати в комнате, которая была больше капканом, чем убежищем. Башлачёв надрывался из колонок, как будто жил со мной на кухне, ел мой черствый хлеб и пил мою недопитую водку. За окном церковь отливала золотом, но это золото не грело.

Я прибит к этой комнате. Без гвоздей, без цепей – только памятью и виной. За тех, кто ушел, и за то, что сам остался. Петербургское гетто – не место, а состояние души. Здесь не выбирают, быть ли тебе пророком, поэтом или просто собачником.

Ты тогда вышла во двор кормить бродячих псов. Крошки с ладони, нежность в голосе. Смотрела им в глаза, будто людям. Словно в них больше человечности, чем в тех, кто в парадной мимо умирающего проходит, отворачиваясь. Ты говорила: «Мы в ответе». И я верил.

Я вспоминал наш чердак – горячее дыхание под самой крышей, где мы прятались от всего. Где не было планов, долгов и уколов. Только ты, я, и рассвет, окрашивающий всё в кроваво-желтый.

На Невском – фонари, сияющие ярче звезд. Прохожий прикурил от моей сигареты, не глядя. На твоих щеках блестели капли. «Ты плачешь?» – спросил я. Ты улыбнулась: «Это дождь. Весна пришла». Весна в Петербургском гетто – как шутка Бога.

Потом мы сидели на Сенной. Время было из соломы, сухое и горючее. В проеме двери пылало солнце – не согревающее, но родное. Мы пили дешёвую, но честную, а в граненом на дне плескался свет, как надежда, которую никто не просил, но она всё равно приходила.

Так хочется жить. Дышать. Свободы – хоть каплю. Но каждый день этот город, будто старый друг, смотрит тебе в глаза и говорит: «Ты мне должен». Мы – как псы ленинградской породы. Верные, но бездомные. Нас хоронит в себе не земля, а воздух, этот влажный, дымный, пропитанный стихами и смертью Петербург.

Петербургское гетто

Утро началось как обычно – с опоздания и легкой паники. Первым делом я пошел наливать молоко кошке. Она посмотрела на меня с таким презрением, будто я задолжал ей за ипотеку. В голове крутилась странная мысль: