Башни старого замка, зеленые вершины деревьев вокруг него и длинная аллея, ведущая к дубовым воротам, окованным железом. Я вошел в них, ступив на землю, которая казалась чужой, и попал на оживленную рыночную площадь.
Веселый шум голосов, топот копыт, грохот повозок по булыжной мостовой – всё это обрушилось на меня. Я отвык от такого. Резкий переход от тишины леса, где единственными звуками были трели птиц и далекие отзвуки королевской охоты, заставил меня остановиться. Я стоял, пораженный яркостью толпы, смехом горожан, ремесленников и крестьян.
Едва мне удалось немного свыкнуться с сутолокой, как вдруг, словно по мановению невидимого волшебника, гомон стих. Люди замерли, и наступила полная тишина. Все взгляды, как один, направились на запад, в сторону городских ворот. Я проследил за их взглядами, но видел лишь чистое небо над зубцами стены.
Всего миг – и напряженная тишина взорвалась одним-единственным, но ужасающим словом, пролетевшим над площадью: «Дракон!»
Я не видел никакого дракона. Но это было уже неважно. Слово было произнесено.
Люди, будто подхваченные смерчем, бросились прочь. Они бежали, сбивая друг друга с ног, расталкивая деревянные лотки и опрокидывая прилавки. А если кто-то падал, то уже не поднимался… Под ногами бегущих кричали упавшие, хрустели черепки глиняной посуды, взрывались брызгами помидоры, верещали куры, утки и гуси.
Ужас и паника разрастались с каждой секундой. Окна и двери домов с треском захлопывались, лязгали железные засовы. А я стоял и не знал, куда бежать и зачем. Я не чувствовал страха. Только тяжелое, давящее недоумение.
Почему они верят в сказки, которые сами же и сочиняют? Почему эта вера делает их такими жестокими к себе подобным? Почему никто из них не пытается помочь упавшим? Никто не слушал моих безмолвных вопросов. Они были глухи ко всему, кроме эха одного-единственного слова.
Всего за несколько минут площадь, только что поражавшая своей праздничной яркостью, стала похожа на поле битвы. На булыжной мостовой лежали затоптанные люди. Вперемешку с раздавленными овощами валялись дорогие товары, привезенные из далеких заморских стран. Всюду перевернутые повозки и покалеченные лошади. Все это залито кровью и обрызгано помидорами…
Неожиданно среди этого ужаса, среди мертвых людей, птиц и животных, я вижу прекрасное создание. Оно сидит возле опрокинутого прилавка молочницы и смотрит вокруг глазами, полными страдания и удивления. Они словно спрашивают у меня: «Почему все убежали?» Но как бы мне самому хотелось получить ответ на этот вопрос.
