Колёса кареты катились по гладкой каменной дороге, выложенной из серо-золотого плитняка. Вокруг бескрайние холмы, выжженные солнцем до цвета старой меди. Здесь, на юге Вестры, всё дышало теплом и пылью: дорога, ветер, даже время. Эта страна была небольшой, на юго-востоке континента Этир.
Сарем Алвар сидел внутри, откинувшись на мягкое сиденье, обитое тёмно-синей замшей. Его кольца слегка поблёскивали при каждом движении рук. Карета была просторная, выстроенная по его заказу: с откидным письменным столиком, потайной секцией с вином и даже бархатной панелью с гербом его рода, стилизованной чешуёй золотой рыбы, символом богатства и упорства.
Но всё это давно его не радовало. Он скучал. Не от пустоты – от предсказуемости. Эти дороги он знал наизусть. Холмы, деревья, гнёзда ястребов на зубцах скал. Даже ямка у поворота, где его карета подпрыгивала каждый раз – вот, и теперь.
– Снова, – пробормотал он себе под нос.
И Совет тоже будет, как всегда. Те же лица, те же речи. Один расскажет о налогах, другой о потерях на восточных границах с варварами. Кто-нибудь снова поднимет тему реформ, не для того чтобы делать, а чтобы говорить, что поднял. И никто не решался всерьёз затронуть вопрос о выборе правителя.
После смерти последнего императора минуло три года. Совет взял обязанности на себя по правлению. Прямых наследников император не оставил и не назначил приемника. Своим бездействием чуть не погрузил всю страну в хаос междоусобиц.
Большое влияние семьи Алваров и самого Сарема не дало этому случиться. Пусть линия его рода была самой близкой к императорской, он отказался занять этот пост. Хотя лорды неоднократно предлагали занять престол. В глубине души Сарем признавал, что такие предложения ему лестны. Но внутренний голос во время подсказал, что оно не стоит. А он привык доверять самому себе.
Сарем потёр переносицу. Он сам периодически погружался в мысли о наследнике. Любая женщина с охотой приняла бы его предложение о союзе. Он был богат, влиятелен. В одиночку мог повлиять на курс экспорта соли и магических компонентов в четырёх провинциях. Он сам еще не старый, и его тело крепкое, готово на любые ночные приключения. Как он сам про себя отмечал, самое ценное в нем – его карие большие глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Годы шли, а его сердце не дрогнуло ни перед кем, кроме одной женщины.
