Тележка визгливо скрипела колёсами и жёстко подпрыгивала на торчащих из тропинки корешках. Сидящая в ней девочка лет шести довольно пищала, не замолкая ни на секунду. Крепко прижимая к себе тонкими ручками огромный полотняный мешок, она рассказывала везущему её деду о солнце, о лете, о гадком соседском Вовке, что кидает в неё песком…
Дед шёл, почёсывая мохнатую бороду и улыбаясь своим мыслям и совершенно не обращал внимания на внучку. У него тоже все было хорошо, особенно теперь, после встречи со стародавним другом, угостившим домашней наливкой. Сторож в колхозном саду, Никифорович был человеком не только хорошим, но и полезным. Икая и посмеиваясь, он взгромоздил на шаткую тележку мешок общественного добра и, помахав на прощание выцветшим картузом, скрылся в сторожке. Яблоки ранние, совсем зелёные, но бесплатному кто не рад? Завтра с внучкой отправит, а городские и такое съедят. Опасно раскачиваясь, дед шел через перелесок. Глаза закрывались сами собой, он едва не падал, но все же продолжал двигаться.
Уж неизвестно, где и как, но внучка выпала. Скорее всего, когда он шёл вдоль глубокого, заросшего дикой травой и кустами оврага. Или над прудом. Или в любом другом месте, но тогда бы она непременно пришла сама, не маленькая, семь лет, через две недели в школу. Не сразу сообразивший, что сзади стало подозрительно тихо, дед спокойно дошёл до дома и едва не улёгся спать. Решив сперва накормить внучку, он долго звал ее, а потом бросился на поиски. Облазил овраг, прочесал лесок, избороздил пруд из края в край и вернулся домой. Хмель выветрился давно, и теперь в груди поселился и продолжал крепнуть страх. Как же быть? Бабка должна прийти с минуты на минуту, в городе ждут, за машину уплочено…
