Тени Сибири: Роман о 90-х
Глава 1: Пробуждение в Забвении
Красноярск, 1993 год. Утро здесь всегда пахло дымом. Не тем уютным дымком из печной трубы, что рисуют на открытках. Этот был густой, едкий, липкий. Он валил из труб заводских гигантов, словно проклятие, осевшее над городом, забивался в лёгкие, пропитывал одежду, оседал на зубах. Артуру было девятнадцать, и каждый его день начинался под этот индустриальный аккомпанемент – скрежет металла, лязг конвейера, монотонный гул цехов. Он горбатился на одном из местных титанов, где зарплату задерживали месяцами, а будущее казалось таким же серым и пыльным, как цеховые стены. Вокруг него – парни вроде него: уставшие, пропахшие мазутом, но смутно на что-то надеющиеся, или уже окончательно смирившиеся с тем, что жизнь – это бесконечная смена у станка.
Серый, лучший друг Артура, был на год старше и являл собой полную противоположность. Если Артур предпочитал подумать, то Серый сначала делал, а потом, может быть, думал. В его глазах всегда горела искра авантюризма, а на языке вертелись шутки – порой плоские, порой острые, как бритва. Он уже успел пощупать вкус лёгких денег, перепродавая импортные «Мальборо» и «LM» из-под полы, и постоянно таскал Артура на местные рынки, где кипела жизнь и крутились первые шальные деньги. «Там бабло, Артур, – Серый прищуривался, выпуская кольца дыма от дешёвой „Примы“. – А мы тут гроб горбатим за копейки. Это ж не жизнь, а репетиция похорон.»
Артур слушал. Его мать, одиночка, тащила двух детей, он видел её усталое лицо, старые, штопаные швы на его ботинках. Картина была знакома каждому второму. Но в отличие от многих, в нём зрело не просто желание выбраться из этой нищеты, а чёткое, пока ещё не сформулированное понимание: он способен на большее. Это было предчувствие, словно внутренний голос, заглушаемый заводским шумом, шептал ему: твоё место не здесь. Он видел, как другие «поднимаются», сжигая шины на новых «девятках» и швыряя пачки денег на дискотеках. Это раздражало и манило одновременно.
Однажды, после смены, Серый вытащил из-за пазухи газету. Не какую-то официальную «Правду», а тонкую, замусоленную рекламную страничку с броскими, словно напечатанными на кривой машинке, объявлениями. Среди них – реклама
