. Не «МММ», что уже гремела по всей стране, вытягивая последние копейки у пенсионеров, а местной, красноярской конторы с пустым, но кричащим названием:
«Золотой Век». На огромных буквах обещали баснословные проценты. «Инвестируй сегодня, стань миллионером завтра!» – гласил заголовок.
«Вот оно, Артур! – Серый ткнул пальцем в объявление, почти проткнув бумагу. – Завод сосёт, а эти – дают! Мой кореш Вадик вложил, уже тачку присмотрел! „Вишнёвую девятку“, представляешь?»
Артур был скептичен. Это звучало слишком хорошо. Слишком красиво. Но отчаяние, смешанное с жаждой перемен, пересилило разум. Серый уговорил его вложиться вместе. У них обоих были небольшие накопления – жалкие крохи, отложенные на «чёрный день». Артур даже залез в заначку матери, взяв те самые «гробовые» деньги, с дрожью в руке. «Верну, мам. С процентами. В сто раз больше,» – пообещал он ей, глядя в пол. Риск был велик, но перспектива остаться в этой серости – ещё страшнее. Это была его ставка.
Глава 2: Подписание Контракта
Раннее утро. Холодный ветер гонял обрывки газет по обшарпанной улице. Артур и Серый стояли перед неказистым офисом «Золотого Века». Двухэтажное здание, когда-то бывшее каким-то НИИ, теперь выглядело так, словно его выблевало само время. Вывеска, сделанная на скорую руку, кричала о «богатстве» и «успехе». Внутри – длинная очередь из таких же, как они: наивных, отчаявшихся, мечтающих о чуде. Мужики в помятых пиджаках, старушки с авоськами, в которых раньше носили кефир, а теперь – последние рубли. Пара крепких парней, с золотыми цепями на волосатых шеях, жевали жвачку, наблюдая за очередью с циничным равнодушием. Изнутри доносилась бодрая, но фальшивая попса – что-то вроде «Комбинации» или раннего «Ласкового мая».
«Ну что, Артур? Заходим? – Серый нервно теребил край потертой, ещё советской, куртки. Его глаза лихорадочно блестели. – Или сдристнем? Пока не поздно?»
Артур молчал, глядя на табличку. Тени Сибири – мелькнула мысль. Тени заводских труб, тени безысходности, тени этих несчастных людей в очереди. А что, если это их шанс выпрыгнуть из них? Он сжал в кармане смятые купюры, чувствуя их прохладу сквозь ткань.
«Заходим, – наконец произнес он. Голос звучал увереннее, чем он себя чувствовал. – Или сейчас, или никогда. Назад пути не будет.»