1961 (вместо пролога)
«Скептики всегда говорят только плохое»
В. Цой
С Витей я бы познакомился в 1961 году, но родился он несколько позже…
Данная книга, дорогой читатель, представляет собой максимально полную биографию первых лет жизни советского музыканта Виктора Робертовича Цоя. Составлена она на основании воспоминаний его очень близкого друга, можно даже сказать, больше, чем просто друга, который присутствовал в жизни Виктора с первых и до последних мгновений, следуя след в след бесшумной тенью с великим творцом и казахом. Кроме самих воспоминаний, которые, как все прекрасно знают, часто бывают обманчивы и имеют свойство пропадать в небытие мироздания, дабы биография не потеряла ни грамма максимальной объективности, был проделан титанический труд по изучению всех сохранившихся документов, заметок и очерков, какие только удалось раскопать в архивах множеств библиотек, клубов, ДК, притонов и других разнообразных мест нашей необъятной Родины, в коих успел побывать, а иногда даже и не побывать, виновник этой книги.
Да, дорогой читатель, хоть и много книг выходило, посвящённых Виктору и его легендарной группе, настолько много, что в юбилейные годы, почти каждая вторая книга, выпускаемая в России, была о Цое, но эта книга, которая сейчас перед тобой, своей масштабностью затмевает всё.
Лучше уже не будет, ибо, как говорил сам Виктор Робертович о себе, «да, я Цой. Да, я Виктор. Да, я легенда. Да, я звезда. Звезда по имени Солнце». И эта книга, дорогой читатель, тоже звезда. Звезда по имени Солнце.
1962
«Время – всего лишь линия»
В. Цой
С Витей я познакомился в 1962 году в городе Кзыл-Орда (Ранее Перовск, ныне Кызылорда), когда принимал роды у его мамы Наины Викторовны, троюродной сестры Раисы Максимовны, жены Михаила Сергеевича Горбачёва. Кажется, что это было лето, жара на улице невыносимо уничтожала всё живое, а кондиционеры почти не справлялись со своими задачами. Роды шли долго и скучно, но когда Витя вылез на волю, скука, висевшая в воздухе сиреневым, почти визуально ощутимым паром, моментально испарилась, и сразу стало ясно – всё было не зря. Витя с первых секунд казался крайне талантлив и сексуален – этот романтичный прищур карих глаз, эта тлеющая сигарета, этот мужественный подбородок, заставляли смотреть на него всех – и мужчин, и женщин. Я был мужчиной, я смотрел на него. Медсестра Полина была женщиной и делала то же самое. Витя протянул мне руку и тихо прохрипел: «Цой». Но, быть может, мне это только послышалось. Наина уже спала, а через пару минут уснул и Витя.
