Часть первая
«Стеклянный глаз ночи»
Глава I: Стеклянный глаз ночи
Однажды осенью, в ту самую ночь, что впоследствии была названа Антоном «ночью второго рождения», произошло событие, о котором ни один обыватель, спешащий утром к метро на пересадке с Площади Ильича, ни один пожилой пенсионер в клетчатом пиджаке, добросовестно выгуливавший болонку на мокром асфальте, даже и не догадывался.
Впрочем, и сам Антон вряд ли бы когда-либо решился назвать увиденное реальностью, если бы не один маленький, но чрезвычайно занудный факт: всё это произошло. Произошло, да ещё как – с хрустом, скрипом, свистом и щемящей трелью внутри груди.
Началось же всё, как водится, с времени.
А точнее – с времени на циферблате, что светился зелёным призраком на прикроватной тумбе. Часы были японские, недорогие, купленные в «Медиамаркете» в день рождения бывшей девушки, но вот уже три года как служили исключительно будильником, да свидетелем бессонных ночей. На этот раз они показали 3:33 – час, ни на минуту не больше и ни на секунду не меньше. И показали с таким вызовом, что Антону, даже не вполне проснувшемуся, стало не по себе.
Он приподнялся на локтях, покосился в сторону окна и вдруг понял, что что-то не так.
Во-первых, комната была странно тиха. Не просто тиха, как бывает по будням в полночь, а смертельно глуха, будто кто-то вырезал из пространства весь звук, как хирурги вырезают опухоль. Ни скрипа батарей, ни тиканья часов, ни шума ветра – ничего.
Во-вторых – звук.
Нет, скорее – шорох. Мягкий, но настойчивый, как если бы крыса, набитая стружкой из сказки Эдгара По, скреблась когтями по стеклу. Но в этой квартире, как известно, не водилось ни крыс, ни по, ни тем более сказок.
Шорох доносился с улицы. Точнее – от окна.
Сначала Антон решил, что это просто ветер. Или, быть может, сон. Или комбинация одного с другим, как бывает в ночные часы, когда сознание, словно дряхлая медсестра, путается в пижамах подсознания и забывает разбудить пациента.
Он встал.
Накинул старый, вытянувшийся по локтям халат, когда-то бордовый, а ныне какого-то подозрительно кровяного оттенка. Сделал два шага – и замер. Окно казалось живым. Оно будто дышало. Невидимое существо снаружи тихо, но с упрямой настойчивостью, скреблось, словно хотело не разрушить стекло, а убедить его в чём-то.
