Пролог – Шепчущая Тьма
Когда древние сказания сходят на нет, их место занимает пепел. А где пепел – там была сожжена истина.
Они называли это Шепчущей Бездной.
Это место, о котором не писали в хрониках и не говорили у костров. Не потому, что забыли. А потому, что помнили слишком хорошо.
Была она там, за горами, называемыми Чёрными Гребнями, куда ни один разумный не отваживался забраться. Даже птицы, витающие высоко над небесами, резко сворачивали в полёте, когда под крылом простирался её тёмный зев. Воздух там дрожал, как над пламенем, но был леденящим. Небо темнело – даже в полдень. И самое страшное: из самой глубины Бездна звала. Шёпотом. Нечеловеческим, чуждым голосом. Голосом, от которого старики просыпались в поту и закрывали уши руками.
Старые легенды рассказывали: однажды из Бездны поднимется свет. Но этот свет не спасёт. Он обнажит. Оголит правду, к которой не готов ни один смертный.
И тогда миру придётся выбирать: сломаться… или измениться.
В ту ночь, когда всё началось, Луна погасла. Не закатилась за горизонт – а именно погасла, как свеча, над которой прошли ладонью. Всё живое замерло. Дети перестали плакать. Псы – выть. Даже ветер, обычно завывающий в расщелинах скал, стих.
Из глубин Бездны, которую веками обносили стенами и запретами, донёсся звук – тихий, как падение пепла, но отчётливый. Шаг.
Один. И за ним другой.
Кто-то поднимался.
Высоко, на севере, в Кастрее – последнем городе до края мира – над стенами загорелись сигнальные костры. Сторожи, обычно лениво дремлющие на дозорных башнях, в ужасе смотрели на горизонт. Там, где всегда царила тьма, засиял свет – холодный, фиолетовый, будто звезда, что упала, но не сгорела.
Никто не знал, что это значит.
Но одна девочка уже почувствовала – внутри, под кожей, в самых костях: этот свет для неё.
Глава 1 – Последний костёр Кастрея
Кастрей – город на краю мира.
Так говорили путники, и так записано в старой карте, лежащей в библиотеке Марна. Город стоял на склоне угасшего вулкана, чья пасть теперь заросла мхом и редкими кустарниками. Но когда-то – так говорили старики – пламя из его недр поднималось до самых облаков.
Теперь в городе почти не рождались дети, а те, что были – смотрели на мир слишком серьёзными глазами.
Лина была одной из них.
Она жила в старом доме у самой стены. Дом кряхтел от ветра, скрипел досками и пах сушёными травами. Его владелец – лекарь Марн – был угрюмым, но добрым. Он редко смеялся, но если и смеялся – искренне, от души.
