Читать Грусть - Нейролим

Тишина держалась цепко, будто кто-то выключил звук всего мира.

Обычно школьный двор встречал звонкими голосами, скрипами туфель и рассеянным смехом. Но сегодня утро застыло, как кадр на потёртой плёнке – выцветший, безвременный.

Туман заползал в клены, щипал за щиколотки, обвивал ограду. Солнце едва пробивалось сквозь белёсую завесу, мягко освещая старые ворота.

И в этой немоте – тонкая фигура. Девочка шагала медленно, будто шла не в школу, а сквозь сон, в который больше никто не просыпается. Длинные чёрные волосы цеплялись за воротник, колыхались в воздухе, как водоросли в тихой воде.

Её звали Химари. И каждое утро начиналось так, как будто она была единственным живым человеком в мире.

Туман лежал на школьном дворе, как молчание после сна. Он не был серым – скорее, молочным, с отблесками розового, словно рассвет касался его изнутри, но не торопился пробуждать.

Ворота школы стояли полуоткрытые, тяжёлые, кованые, с облупившейся краской и ржавчиной по краям. Сквозь их изгибы просматривался пустой двор – влажный асфальт, клёны в дымке, безлюдные дорожки, будто вымытые ластиком. Всё вокруг дышало мягкой пустотой, как будто кто-то приглушил яркость мира на одну ступень.

Она появилась не сразу – просто стала частью этого света, как будто вышла из самого тумана.

Химари шла медленно, опустив голову. На ней был тёмно-синий школьный костюм. Чёрные наушники покоились у неё на шее, как странное украшение – не включённые, беззвучные. Её длинные чёрные волосы касались плеч и колыхались при каждом шаге. На лице застыло выражение лёгкой усталости, как у человека, который уже видел этот день раньше.

Она пересекала ворота, как будто входила не в школу, а в воспоминание.

И в этот момент свет стал чуть розовее. Туман затрепетал, будто заметил её присутствие. Всё вокруг замерло – ни звука, ни птиц, ни шагов других учеников. Только она, только утро, только граница между мирами, которую она уже перешла.

В небе висела одна птица словно замерла на миг между прошлым и будущим. Её крылья застынули в полёте, едва шевелясь на лёгком розовато-голубом фоне, где облака растворялись в акварельных разводах.

Воздух был тихим до безмолвия, будто весь мир вокруг погрузился в глубокий сон и забыл дышать. Даже ветер замолчал, и не осталось ни звука, ни движения.