Судно буквально летело вдоль фракийского побережья. Свежий ветер поднял волну, и вода едва не заливала палубу.
– Вы бы спустились в трюм – предложил кто-то из команды.
Пассажиры в подобных обстоятельствах только мешаются.
– Да-да, конечно, – подскочил зазевавшийся Калхас.
Порыв ветра вырвал папирус из рук. Калхас устремился за ним и едва не свалился за борт. Свиток с минуту держался на плаву. Он был близко. Качался совсем рядом у борта. Казалось еще немного и Калхас вот-вот достанет драгоценный свиток, но тщетно. Расстояние все увеличивалось, волны мельтешили перед глазами, папирус пару раз мелькнул на поверхности, а затем исчез.
Потеря была ужасна. Карту Калхасу выдал Панфой перед самой поездкой. Верховный жрец знал прекрасно – его помощник никогда не покидал пределы Троады, потому и снабдил того подробной картой. Даже обозначил предполагаемый маршрут до самых Дельф.
Оказавшись на корабле, Калхас самым тщательным образом пытался свиток изучить, но за два прошедших дня запомнить толком предстоящий путь не смог. Разве что увидел множество обозначенных горных хребтов и несколько водных преград. Первую из которых Калхас преодолевал сейчас на небольшом торговом судне. Фракийский порт Кавала это только первый пункт на его пути. Дальше посуху – причем довольно далеко.
– Как я буду добираться? – переживал Калхас. Очень надеялся – Дельфы – значимое место. Люди подскажут.
Оказавшись в порту, он приобрел ослика и бодро двинулся в путь, однако абсолютное отсутствие дорог быстро запутало троянского жреца. Местные, как правило, внимательно выслушивали солидного мужчину в длинной жреческой хламиде, и в один голос заявляли:
– Дельфы? Это очень далеко. Там, за горами – неопределенно махали руками на запад.
Он и сам понимает, что это туда. Направление успел запомнить. Больше ничего. В результате Калхас метался по долинам Фракии, долго ошибочно кружил по землям много севернее своего маршрута, едва не достиг Амидона, затем перебрался в Фессалию, а сейчас добрался до Северной Локриды, но в Дельфы так и не попал. Два месяца пути и все напрасно.
Дорога утомляет. Казалось, ей не будет ни конца ни края. Ослик однажды заартачился и наотрез отказался продолжить путь. Пришлось идти пешком. Подошва сандалий быстро стерлась, хламида утратила приличный вид, а настроение упало совершенно. Шутка ли в пятьдесят с лишним лет слоняться по далеким землям.
