– Надеюсь, мне не стоит напоминать, что наш лагерь создан для того, чтобы абсолютно все дети чувствовали себя здесь максимально комфортно?
Директор хмурым взглядом обвел всех присутствующих вожатых, особенно останавливаясь на Алексее.
– Попрошу приложить все свои усилия, чтобы устранить недочеты в своей работе. Я хочу видеть радостных детей, а не слышать их плач. Всем понятно?
Нескладный хор соглашающихся голосов заполнил кабинет директора, в котором каждое утро проводилась планерка. И хоть его имя во всеуслышание не произнесли, Алексей прекрасно понимал, что недовольство начальства было вызвано именно его отрядом. Замечания и выговоры сыпались в эту третью и, последнюю в этом году смену, словно из рога изобилия.
И виной тому был Виталька.
Семилетний пацаненок, который постоянно плакал и просился домой.
На своем веку работы вожатым, Алексей повидал разных детей. Были и те, кто с первого дня вливался в лагерь и становился его частью. Встречались и те, кому нужно было время для адаптации. Такие дети обычно впервые оказывались вдалеке от родителей и тяжеловато переносили разлуку. Но хватало буквально дня три-четыре и они уже не хотели никуда уезжать. А иногда встречались и вот такие тяжелые случаи…
– Леш, – окликает его Тамара Ивановна, которая трудилась здесь поваром, – там этот, твой снова у ворот.
– Спасибо, – вздохнул парень и, накинув кепку на голову, зашагал в нужном направлении.
От главного корпуса до массивного ограждения всего минут восемь быстрой ходьбы. Но вожатый намеренно не ускорял шаг. Во-первых, пацан никуда не денется. Ворота, как и весь остальной забор, окружающий территорию лагеря, были выполнены из глухих листов металла. И преодолеть это препятствие становилось нереальным еще и потому, что высота тоже была приличной. Во-вторых, Алексей уже, откровенно говоря, устал от ежедневных истерик, которые Виталька исполнял два, а то и три раза на дню.
Вот и сейчас, это щупленькое и маленькое тело с ревом дергало ворота за кованные ручки, будто считая, что реально сможет их открыть своей воробьиной силой.
– Виталь, отпусти, – парень попытался разжать детские пальцы, но те будто срослись с металлом. – Отпусти я сказал!
Последнее вырвалось уже на повышенных тонах, о чем Алексей тут же пожалел. Однако, ребёнок в его руках дернулся и застыл, судорожно всхлипывая.
