Пааа-парапа-папара-парапа…
Музыка заполнила мир. Подхватила Вешку, закружила, понесла мимо
нежно-розовых стен, мимо свечей и лиц, мимо, мимо. Небо, хорошо-то
как! Уверенные, сильные и чуткие руки партнера ведут в знакомом
танце под незнакомую, но такую пронзающую душу мелодию. Хочется
плакать и смеяться одновременно. Но плакать и смеяться перед
мелькающими лицами стыдно — витой шнур погона на правом плече
обязывает. Вешка только улыбается. Всем кого видит — Девтичу,
Стенке, начальнику училища, маме… Откуда здесь мама?! Она не
могла!
Вешка сжимает руку партнера — остановись. Но тот продолжает
танцевать, тянет ее дальше, под медное соло трубы.
— Стой, пожалуйста…
Вешке не хочется останавливаться, жалко! Но что-то неправильное
творится вокруг. Она поднимает глаза на партнера и пытается
заглянуть ему в лицо. Пытается. И просыпается…
Над головой в колодезном кругу открытой башни голубеет небо.
Качается под Вешкой боеукладка. Стучат на стыках рельс колеса.
Сигналит гудком тянущая эшелон „синичка“. А за броней звучат
голоса.
Вешка, еще не успев подумать, шевельнула ухом, прислушалась.
- Да, нормальный у нас командир, лучше моего прежнего… — речь
прервалась тихим звяком, — Вот ты знаешь, чем хорош командир? Чем
он, от нас, нешнурованных, отличается? — броня делала голос
неузнаваемым, говор у обоих подчиненных был похожий, по-городскому
чистый, но только старший нарядник Земелов имел манеру задавать
вопросы лекторским тоном.
Вешка вздохнула, глянула на часы — стрелки отсчитывали еще
ночное время -, подтянула сползшую шинель и сунула ладонь под
щеку.
А мехвод меж тем, дождавшись неразборчивого ответа собеседника,
продолжил:
— А тем, голубь, что нас дармоедов и портачей должен пасти
и проверять. Вот не проверила бы она, как ты провод разговорного
устройства кинул, что было бы? ..
Ответ связиста-заряжающего она опять не расслышала. Земелов тоже
заговорил тише. Вешка начала проваливаться в сон…
— А что месячные? Дурак ты, Помник…
Сон слетел, как не было. Внутренним жаром обдало щеки. Стараясь
не слушать, девушка нашарила в изголовье пояс с кобурой и постучала
пряжкой по окружающему ее металлу. Разговор снаружи смолк.
Вешка села. Чувствуя, как горит лицо, быстро намотала портянки,
натянула ботинки и полезла наверх, в башню. Выглянула из-за
брони.
