Тогда ничего из помянутого выше ещё не случилось,
и саму Сигрлинн я считал потерянной навсегда. И,
наверное, оттого затопившие меня горечь пополам с болью
я помню посейчас и едва ли когда-то забуду.
И вот былая твердыня Ракота позади, а подо мною раскинулась
граница. Я приблизился к самому краю Сущего. Кипящее
пространство внизу очень походило на опоясавшие логово
Неназываемого огненные вервия, колоссальные, необозримые океаны
новосотворённой пустоты, что ежесекундно гибли в ненасытной
утробе вечного чудовища.
И, наверное, именно тогда я впервые подумал –
а что если в один прекрасный день Источники магии
иссякнут? Что если и Урд, и источник Мимира, и даже
неистовый Кипящий Котёл пересохнут, покажут дно? Нет, невозможно,
немыслимо, тотчас оборвал я себя; магия, её потоки
и ветры даруют жизнь всему в Упорядоченном, они
не могут ни утихнуть, ни исчезнуть. Они вечны
и постоянны. То, что остановит их, прекратит
и существование всего живого в обитаемой Ойкумене.
…Я отогнал недобрые помыслы. Забота Бога – беспокоиться обо
всём, даже о невообразимом. Буйство стихии, ярость материи,
не знавшей властных рук Древних Богов, завораживали; быть
может, именно тогда я стал чуть лучше понимать поклонявшихся
Хаосу: не всех их манили лишь обещаемые им сила, власть,
могущество или богатство. Кто-то следовал и просто
за необузданной красотой, хотя таких, конечно же, было
ничтожное меньшинство.
Исполинский протуберанец, золотисто-оранжевый, весь
из холодного пламени, выметнулся на тысячи лиг
у меня под ногами, словно язык жадного и вечно голодного
чудовища облизывал всё вокруг в поисках добычи. Насколько мог
окинуть глаз – и простой, и божественный, –
простирались океаны неоформленной, невоплощённой материи. Магия
водопадом обрушивалась на складки Сущего, заставляя грубую
тварную плоть Упорядоченного светиться и пылать,
не рождая жара, многоцветным ледяным огнём.
Заворожённый, я стоял – хотя правильнее будет сказать
«висел», – не в силах оторвать взгляд
от первозданного буйства стихии. Казалось, лишь мгновения
протекли с того момента, как Творец развёл незримые ладони,
и во всём Упорядоченном до сих пор бушует
изначальный огненный шторм, где в безумии пламени гибнут
остатки Хаоса, и рождается новое, новая ткань бытия, что
впоследствии сделается мирами и Межреальностью.