— Тетя, смотри! — на ее глазах завядшая роза вдруг
налилась жизнью и цветом и распустилась в шикарный бутон.
— Гарри, никому больше этого не показывай, хорошо?
— желание выделиться перед соседями своими розами боролось в
Петунии со страхом раскрытия тайны, что ее племянник маг, но, в
итоге, она пошла на сделку с совестью. — Но если никто не
видит — то можно.
«Если никто не видит — то можно», — эти слова глубоко
въелись в сознание мальчика. И когда он пошел в школу, а Дадли с
Пирсом начали к нему приставать, Гарри пожелал, чтобы его не
видели. И все действительно перестали обращать на него внимание.
Да, Гарри было грустно и одиноко, но он к этому привык, тем более,
что в отличие от игрушек, тетя Петуния с радостью покупала Гарри
книги. Ведь книги не издают шум — купил ее ребенку и несколько
дней, а то и недель, наслаждаешься тишиной. Книги и шарик стали
вечными спутниками мальчика-которого-никто-не-замечает. Дом номер
четыре на Тисовой улице настолько пропитался магией мальчика, что
даже вездесущие кошки миссис Фиг перестали замечать мальчика. А
Гарри, между тем, так хотел попасть в мир книг, что, читая
очередной томик литературы, воссоздавал в своей комнате целый
иллюзорный мир. Иногда, когда Гарри не нравился ход событий, он
менял его, и мертвые вновь оживали, а грустные и печальные радостно
смеялись. Тетя Петуния показала ему фото родителей, и, бывало,
Гарри долго наблюдал за ними, будто они живые стоят перед ним.
На девятом году жизни Гарри попался американский комикс про
людей Икс. К тому моменту обычная литература ему наскучила, и он
переключился на комиксы Дадли. Истории про героев в костюмах,
которые несут справедливость, в основном кулаками и
сверхспособностями, так понравилась мальчику, что он решил
попробовать повторить способности героев. К тому моменту контроль,
резерв, воображение и воля Гарри достигли такого уровня, которого
не все мастера достигают. Просто потому, что мало кто днями и
ночами спускает свой резерв в шар тренировки контроля, которому
сопротивляться тем сложнее, чем дальше ты зашел. И не каждый одной
только волей пытается создавать целые, пусть и иллюзорные, миры.
Однажды, правда, у Гарри почувствовал сильную боль в шраме, который
пытался ограничить его силу. И тогда мальчик отправил всю свою волю
и силу в шрам, захотев, чтобы тот исчез. Тем более что это клеймо
темного волшебника каждый день напоминало ему о смерти родителей. И
со звуком разбитого стекла шрам испустил черную дымку и зажил. Как
Гарри показалось, что ему после этого стало легче думать,
концентрироваться и колдовать. И вот, мальчик был на полянке в лесу
неподалеку от дома, пытаясь поднять веточку телекинезом. Он и так
пробовал, и сяк, пока не разозлился и не выпустил всю свою злость в
ничем неповинную веточку. Он представил, что разрывает ее на части.
Гарри отбросило от взрыва, а на том месте оказался кратер. Так
мальчик понял, что не надо стараться, надо ВЕРИТЬ, что у тебя
получится. Если бы здесь оказался опытный маг, он бы только покачал
головой — спустить огромный резерв магии во взрыв, уступающий
только бомбарде… это сильно. Но мальчика такие мелочи не волновали.
Ему нравилось делать волшебные штуки. Ведь «если никто не
видит — то можно». Гарри поджигал листву, замораживал ее,
поднимал в воздух и сам пытался летать. Не все получалось даже с
десятого раза. Но он знал, он верил, что он маг, и у него все
получится. Нет ничего невозможного, ведь он увидел даже своих
родителей. И он знал, что однажды за ним придут волшебники и
покажут настоящую магию, а не ту фигню, которой он страдает. Но это
не мешало мальчику бегать невидимым никем и спасать кошек, помогать
старушкам, лечить раны или ловить мелких преступников. Он
чувствовал себя настоящим героем, которому не нужна слава. А
Литтл-Уингинг в графстве Суррей на полтора года стал самым
безопасным местом в Англии.