- Кстати, вы когда возвращаетесь на работу? - может, зря я спросила? Тут не
знаешь, как себя вести, чтобы лишний раз не напоминать о случившемся с Джесс и
малышкой.
- У меня ещё три недели отпуска, но, думаю, приступить раньше. Режиссёр и так
перестроил работу на съёмочной площадке из-за моей... ситуации.
- Ладно! - воодушевлённо протянула я, чтобы отвлечь его от смерти жены. - Что
вам приготовить?
- Давай я сам, Злат. Куда готовить с твоей рукой? - хмуро покосился он на мою
кисть и принялся греметь дверками шкафов и холодильника.
Почти сразу мне бросилась в глаза темно-красная
линия на его правой лопатке. Моя кровь.
- Виталий... У вас на спине...
- Что там, Злат? - не оборачиваясь, равнодушно
бросил он.
- Я испачкала кровью.
- А-а-а, ерунда. Можешь вытереть? - попросил он и
принялся быстро-быстро нарезать зелень.
От его просьбы, сердце застучало чуть ли не
громче, чем нож по разделочной доске.
- Конечно. Сейчас...
Я подрагивающими пальцами смочила ватку
антисептиком и подошла к нему.
Боже! Мне так хотелось дотронуться до любимого,
обнять и прижаться щекой к его широкой спине. Сейчас... Как никогда раньше...
Но вместо этого я позволила себе лишь нежно провести по яркой линии ваткой и,
немного оставив в сторону пальцы, проделала тот же путь ими...
От удовольствия, слегка закусила губу и еле
устояла. Была на волоске от того, чтобы прижаться...
Виталик слегка вздрогнул и нож в его руке замер
на пару секунд.
Неужели на него тоже подействовала моя
близость?
- Холодная! - пояснил он и продолжил работать
ножом.
Ха! А ты тут размечталась, Злата!
- Ну вы тогда наденьте футболку, а эту я заберу
постирать. Потом занесу Вам...
- Не парься, Злат. Можешь выбросить. Всё равно
она старая.
- Ладно... - тихо проронила я и вернулась обратно
к барной стойке. - Но всё равно оденьтесь. У Вас и правда прохладно.
- Не переживай. Просто разожгу камин. Я привык
дома так ходить.
Вот чёрт! И зачем он это только сказал? Как
специально, подкинул мне дополнительную почву для фантазий...
Я с любопытством и огромным наслаждением продолжила
наблюдать за ловкими движениями любимого и, сокращающимися под кожей мышцами.
Сама себе была противна за те неуместные мысли, что так бесцеремонно лезли в
голову при виде его обнажённого, тренированного торса.