Пока Кид копошился в грязи и ругался, я подъехал к Арчи, который
рассматривал голокарту вместе с Эрлом. Судя по помехам, за нами
следили. Что ж. Превосходно. Пусть любуются Кидом, который с трудом
выкарабкался из грязи, с неменьшим трудом поймал лошадь, которая
шарахалась от непонятного человека, измазанного грязью с ног до
головы. Чем дольше нас будут воспринимать несерьезно, тем лучше для
нас. Я надеялся на самомнение барона. Если верить рассказам Лейлы,
оно не имело границ.
Дождь усилился. Еще полчаса почти в полной темноте мы добирались
до небольшой осиновой рощи. Там мы разбили лагерь, натянув между
деревьями походный тент.
Швед взял на себя обязанности повара, и уже через полчаса мы ели
жареное мясо с испеченной на углях картошкой и запивали ароматным
кофе.
- Ну, удружил, ну, накормил! - заявил Колючка, блаженно гладя
себя по животу, щурясь от удовольствия и закуривая, - теперь бы еще
теплую постель да симпатичную деваху!
- Ну, раз ты наелся… - проговорил я, подмигивая Арчи.
- Это кто сказал, что я наелся? - возмутился Кид. - Я только
похвалил Шведа, вот и все. Чтобы мне наесться, надо еще столько
же.
- Ладно, не заливай, кстати, твоя очередь мыть посуду.
- Ели все, а посуду мыть мне? - Колючка стал похож на воробья,
готового броситься в бой.
- Тебе, тебе, - улыбнулся Арчи, - да заодно помойся. От тебя
воняет на целую милю!
- Нет, ты слышал, Рэд, - взвился Кид, - я-то воняю? Да мои ноги
чище, чем твои руки, мерзкий койот! Ты еще пожалеешь об этом…
Вдруг сильный порыв ветра чуть не сорвал навес, а около фургона
появилась фигура в черном. Первым сориентировался Эрл, взяв на
мушку незнакомца, через несколько секунд к нему присоединились и
мы.
- Какие же мы болваны… - прошипел я, - совершенно забыли про
охрану. А если наш гость не один?
- Привет вам, незнакомцы, - заговорил ночной гость, подходя к
костру. Разглядев его получше, я с удивлением увидел, как сильно он
походит на Эрла. Те же черты лица, что и у нашего спутника.
Ночной гость подошел вплотную к костру и сунул обе руки в огонь.
Тот начал ласково облизывать их своими языками, не причиняя никаких
повреждений. Если это было фокусом, то фокусом поистине
гениальным.
Кстати, и одет он был тоже весьма экстравагантно. На его широкие
плечи наброшена шкура гигантского волка, а на обнаженный торс
нанесена боевая раскраска.