Но этого мало. Магия, проникшая тебе в кровь, продолжала бы свою
работу.
И в один прекрасный день ты перестала бы быть человеком.
Перестала бы быть молодой мисс Моллинэр[3] Эвергрин Блэкуотер,
дочерью почтенного и уважаемого доктора Джона К. Блэкуотера. Ты
стала бы чудовищем, самым настоящим чудовищем.
А потом – потом ты взорвалась бы. Твоё тело просто не выдержало
бы жуткого груза. Кровь, текущая по жилам, подобно воде, бегущей по
трубкам парового котла, обратилась бы в подобное пару пламя. И,
словно перегретый пар, это пламя вырвалась бы на волю.
Там, где была девочка, взвился бы к небу огненный столб, словно
от попадания четырнадцатидюймового снаряда. На добрых две сотни
футов во все стороны не осталось бы ничего живого.
Поэтому в Норд-Йорке и несет службу Королевский Особый
Департамент. Их чёрные мундиры знает весь город. Чёрные мундиры и
эмблему – сжатый кулак, душащий, словно змею, рвущиеся на волю
языки злого пламени. Мундиры черны. Кулак на эмблеме – серебряный.
А языки пламени – алые.
У них есть особые приборы – досматривающие часто устраиваются в
людных местах, на вокзале, например, на конечных остановках
паровичков, что возят заводских к цехам и обратно. Приходили они и
в школу Молли, разумеется. Класс замер, глядя на сумрачных мужчин в
чёрном, с начищенными медными касками, словно у пожарных,
украшенными чёрно-бело-красными гребнями.
Прибор, похожий на камеру-обскуру с большим блистающим
объективом, глядел холодно и устрашающе. Девочки одна за другой
садились перед ним, досмотрщик крутил ручку сбоку, в объективе
что-то мигало и мерцало, и ученице разрешали встать.
Почти всегда.
Один раз, в прошлом году, Дженни Фитцпатрик так же точно, как
остальные, села перед объективом, робея и комкая вспотевшими
пальцами края передника; так же точно закрутил ручку бородатый
досмотрщик; так же засверкало что-то в глубине аппарата, за линзами
– и вдруг всё замерло.
Бородатый кивнул своему напарнику, с серебряным угольчатым
шевроном на рукаве. Тот плотно сжал губы, вскинул голову, шагнул к
треноге, на которой возвышалась камера, глянул куда-то за
отодвинутые шторки, скрывавшие от учениц бок прибора – и резко
положил руку на плечо сжавшейся Дженни.
Молли помнила, как двое досмотрщиков рывком подняли её со скамьи
– ноги больше не держали мисс Фитцпатрик. Впрочем, уже и не мисс и
даже не Фитцпатрик.