Молли точно наяву представила, как мелют, движутся там шестерни,
как трудятся миниатюрные цилиндры, поршни, золотники и червячные
передачи. Как может камера «видеть» магию? Чем она её меряет? И кто
придумал этакий аппарат? Мог ли его создатель – вдруг напряглась
Молли, – мог ли он сам быть магом? Мог ли он искренне трудиться на
благо Королевства или, по крайней мере, верить, что трудится, – или
же его заставили?
Камера трещала. Глубоко-глубоко за линзами посвёркивали какие-то
огоньки.
Длилось всё это куда дольше, чем обычная проверка в школе.
Камера то подплывала, то отплывала, заезжала то справа, то слева, а
один раз даже глянула Молли в затылок.
Наконец внутри полированного корпуса прибора что-то хрюкнуло,
фыркнуло, крякнуло, наверху вновь зашипело, и камеру утянуло под
потолок.
Молли осталась сидеть, изо всех сил стараясь, чтобы на лице
ничего не отражалось, кроме плаксивого недоумения.
– Мисс Моллинэр, – после паузы вновь заговорил женский голос, –
я уже сказала, мы отпустим вас домой. Но сперва ответьте нам на
вопросы…
– У меня ведь нет никакой магии, ведь правда, да?! – выкрикнула
Молли. – Нет и никогда не было!..
А вот это оказалось ошибкой.
– Об этом, мисс Моллинэр, мы и собирались с вами поговорить, –
не без удовольствия объявил голос. – Начнём с самого начала.
Признаёте ли вы, мисс Моллинэр Эвергрин Блэкуотер, что, использовав
магию, вы позволили скрыться от правосудия вашему дружку, мелкому
воришке Уильяму Стивену Мюррею?
– Не признаю, – мгновенно выпалила Молли. – У меня нет никакой
магии!
– Не так быстро, моя дорогая, не так быстро, – холодно бросила
незримая собеседница. – У нас к вам очень, очень много вопросов.
Больших и поменьше, разных. Имеются показания свидетелей,
утверждающих, что рядом с вами и, возможно, в связи с вами имели
место события, весьма похожие на вызванные магией. Что вы можете
сказать об этом?
– Ничего не знаю! – отпёрлась Молли. – Не было у меня никакой
магии никогда! Если б она у меня была, ваша камера бы уже это
показала!
– Это уже вас не касается, дорогая, что нам показала наша
камера. Ладно. Зайдём с другой стороны. Вы же не станете отрицать,
что знаете мистера Мюррея?
– Не стану, – решительно сказала Молли. – Я его знаю… знала. Мы…
так, приятели. Были. Раньше. Разве это запрещено?
– Оставим в стороне вопрос, что общего могла иметь девочка из
приличной, уважаемой семьи с подобного рода отщепенцем, обитателем
дна. – Молли была уверена, что допрашивающая сейчас поджала губы,
тонкие, бледные, бескровные. И вообще в воображении Молли она
походила на рыбу. – Оставим это в стороне и спросим, когда вы
видели мистера Мюррея последний раз?