– А если, – буркнула Молли, не в силах выносить надменный,
презрительный голос, – если условным сигналом как раз и есть письмо
без единой ошибки или помарки? Или, наоборот, с кляксой в должном
месте?
Это было резко и рискованно. Разве может прикованная к стулу
девочка так говорить с могущественным и загадочным лордом, кому,
судя по всему, подчиняются все в Особом Департаменте?..
Но к тому моменту Молли уже почти забыла о страхе. Его снесли
волны злости и упрямства, тех самых злости и упрямства, что
позволяли ей учиться, несмотря на берёзовую кашу от госпожи
Старшей.
Она забыла о страхе, в сердце оставались только злость да
неистовое «не поддамся!».
Russkie ne sdayutsya, как говаривала порой Таньша…
– Этот риск, – улыбнулся достопочтенный лорд, – я беру на себя.
Как я уже сказал, рано или поздно лазутчик варваров попадётся всё
равно, но мне интересны другие вещи. А их я получу, даже если это
ваше пресловутое «письмо без помарок и описок» на самом деле
является условным сигналом. Но – землю копай, лопату не забывай –
мы примем все возможные меры.
Итак, мисс, вы напишете, что я вам велю. Затем вас выпустят. Вы
отправитесь домой. Оттуда – к тайнику. Положите записку. Вернётесь
обратно, на Плэзент-стрит…
– Rooskies могут уже знать, что меня сцапали, – фыркнула Молли.
– Они наверняка следили за домом. А вы, ваша светлость, устроили
там та-а-а-акой цирк…
Цирк, собственно говоря, устроил не его светлость, а
департаментские громилы – но какое это сейчас имело значение?
– Гм, мисс Моллинэр, а вы мне определённо нравитесь, – после
паузы выдал вдруг лорд Спенсер. – Вы уже примеряете на себя роль
двойного агента. Очень, очень хорошо. Мне кажется, мы с вами таки
поладим в конце концов. Давайте так. Я нарушу собственные принципы
и немного забегу вперёд. Я расскажу вам, что ждёт вас лично, если
вы… проявите разумность и послушание. И конечно, если вы были
правдивы со мной.
Он прошёлся туда-сюда, выразительно задержавшись возле скованных
родителей Молли и братца Билли.
– Я дам вам шанс всё исправить. Полагаю, ваше пребывание в плену
у варваров и, гм, ваше возвращение, к которому у меня по-прежнему
имеются, ха-ха, кое-какие вопросы, должно остаться секретом. Для
публики… для родственников, для вашей гимназии, учителей, подруг и
одноклассниц мы объявим, что вы поступили юнгой на «Геркулес» – это
соответствует действительности – и что принимали участие в боях.
Объявим, что вы бежали из дома, будучи охвачены патриотическим
порывом…