– А ужин? – хозяин со стыдом
вспомнил, что даже не предложил перекусить с дороги.
– Не думаю, что ваши запасы съестного
нуждаются в срочном истреблении. Таким, как вы, обычно приходится
их растягивать, чтобы перебиться хотя бы впроголодь.
– Совсем нет! Я не жалуюсь… – была
неуверенная попытка возразить, проницательный господин опять
оказался не далёк от истины. – Только скоро смеркаться начнёт. К
тому же дождь…
– Плевать на него. За последние дни
уже привык, да и он, вроде, становится тише. А если ваш закадычный
друг не даст мне приют под кровом храма, переночую в заведении у
леса. При нём наверняка есть комнаты для гостей.
– Сколько угодно, – подтвердил
Фридрих, успокоившись, и с плохо скрываемой злой иронией прибавил.
– Вот только, боюсь, с достойными вашей эрудиции собеседниками
возникнут затруднения.
– Как-нибудь переживу. Я ведь не
прощаюсь. Ещё увидимся.
«Не хотелось бы, – призадумался
учитель, закрывая за гостем. – Что за наваждение!..»
Он внезапно понял, что дорого бы
отдал, чтобы больше не встречаться с этим, в общем-то не сделавшим
ему ничего дурного человеком. Было б к чему придираться, когда сам
хозяин продемонстрировал отнюдь не верх учтивости! Расхождение во
взглядах ещё не повод для неприязни. Иные знакомые порой болтали
вещи похлеще, а с ними удавалось сохранить вполне дружеские
отношения. Откуда вдруг накатила эта жуть, что он, достаточно
образованный, чтобы не быть суеверным, не решается повернуться
спиной к двери?..
Смешно, если поглядеть со
стороны!
Однако, самому было не до смеха.
Может, оттого, что пришелец запросто и беззастенчиво вытащил из
закоулков души прежние сомнения и боязни, которые, казалось,
навсегда там похоронены и забыты? А завесу над своей тайной ни на
вершок не пожелал приоткрыть. Напустил тени, как на лицо под
шляпой, отчего и собственное будущее, прежде казавшееся тусклым, но
вполне безоблачным, стало окутываться сумраком и туманом.
«Ладно, раз так, смеяться будем
после. Пусть пилигрим окажется прав, недостойно прятаться того, в
чём даже не разобрался. Значит, придётся изменить планы насчёт
спокойного воскресенья в одиночестве. Увидеть своими глазами и
слышать собственными ушами всё, что будет на завтрашнем празднике.
И надеяться: ничего сколь-нибудь существенного там, как обычно, не
произойдёт. А если новый персонаж не явится – сочтёт ниже себя,
постесняется, струсит – сокрушаться не будем», – решил учитель,
понимая, что трусит всё ещё сам.