– Спасибо, уже сносно… – еле удалось
обуздать вспышку гнева, спровоцированную его невинной
интонацией.
– Полагаете, искомое было у
разбойников?
– Думал, вы знаете. Разве за
содействие не причитается доля конфиската?
– Если и так, единственно
интересующего в ней не оказалось. А остальное, сами понимаете,
только обременяет.
Фридрих со злорадством вспомнил
драгоценный ручеёк, утекающий в бездну. А вдруг и треклятый камушек
канул туда. Силился представить его – крохотный и чёрный… На фоне
черноты! Тогда этого не хотел, пытался воспрепятствовать. А
теперь?! Ничего ж не изменилось!
– Судя по тому, что с шайкой стало,
формула работает, – заключил пилигрим.
– Сработало б и без неё.
– Как сказать. Сколько лет они уютно
располагались в пещерных хоромах, несмотря на опасное
соседство?
– Чьё? – не понял учитель.
– Теперь не имеет значения. Вы, люди,
как всегда в коварстве превзошли остальных.
– Гордитесь, чувствуя сопричастность,
или ревнуете?
– Ни для того, ни для другого, увы,
нет и ничтожного повода.
– Что намереваетесь делать?
– Наблюдать и отдыхать. Не вижу более
подходящих вариантов.
– Будете дожидаться, когда проклятие
артефакта снова себя проявит?
– А что остаётся? – обречённо
вздохнул странник. Хотя, это определение теперь ему мало подходило.
Вместо плаща долговязую фигуру покрывала нисколько не выцветшая, а
с иголочки тёмно-вишнёвая мантия. И шляпа как будто стала новее.
Лишь тень под ней оставалась по-прежнему непроницаемой, да перстень
всё так же кроваво сверкал рубином. И напиток в хрустальном кубке
багровел ему под стать. – Вы же, как понимаю, приложите все силы к
защите этой вашей…
– Маи! Не надоело прикидываться,
будто забыли даже имя?!. – попытался учитель придать голосу
жёсткости. Внутреннее чувство подсказывало, его миссии защитника
присутствие этого господина вряд ли поможет. Покуда в намеченной
тактике он не фигурировал ни как свидетель, ни как…
– Не расстанетесь с манией видеть
меня в роли обвиняемого? Порадует вас или нет, но власти собираются
провести процесс образцово-показательно, дабы укрепить собственный
авторитет. Что лукавить, немногие уже верят известно как полученным
признаниям в шабашах, плотских связях с Нечистым и прочих
фантасмагориях. Здесь же преступление более чем очевидно. А то, что
подсудимая низшего сословия, не даст повода заподозрить суд в иной
заинтересованности, кроме как раскрытии истины. Он сделает всё,
чтобы убедить плебеев в её виновности, но не будет торопиться с
исключительными средствами. По крайней мере, до начала слушаний. А
излишнее стремление следовать букве закона во всех мелочах,
несомненно, ещё больше его затянет. Посему есть некоторое время,
чтобы помочь своей ученице, коллега. Не буду повторяться, как.