– Его и сейчас не видно! – учитель
резко подвинул свечу к заострённому подбородку напротив. Но темнота
над тем только сгустилась, огонёк затрепетал и потух с коротким
шипением, точно высосанный.
– Спасибо. Так даже лучше. Хотели
прибегнуть к шантажу? Не обижаюсь, – примирительно молвил пилигрим,
теперь обратившийся в тёмно-багровый силуэт на фоне отблесков
камина. – Но и не советую продолжать. Сам как-нибудь выпутаюсь, не
впервой. А вот другим помочь, боюсь, уже не смогу. Да и не захочу.
Решайте, что дороже – мне навредить, или её спасти. Помощь в обмен
на помощь – ни больше, ни меньше.
– Позволяете себе, после того, как её
схватили?! По вашей милости!..
– По моей? Не я придумал правило,
обязывающее содержать в цепях ведьму. Согласно общему мнению,
которому на наше с вами плевать!..
– Моё – возможно. Но не ваше!..
– Что я должен был сделать? – развёл
Наблюдатель руками. – Изменить психологию ревнителей порядка? Такое
и Всемогущему не под силу! Мне хорошо знакомы подобные люди. Чтобы
не раскачивало лодку, они готовы прибить её гвоздями к воде.
Головой предпочитают не пользоваться, небезосновательно полагая,
будто от неё одни неприятности. А решения принимают тем местом,
которое, собственно, и занимает высокое кресло. Но если и там
набухнет извилина, не давая смирно усидеть – не миновать беды.
Посему стараются тупо исполнять то, что, им кажется, от них ждут
стоящие ступенью выше. Иногда даже находят своеобразное развлечение
в том, например, как приговорить невиновного по всем правилам
судопроизводства. Злодея – любой бездарь сумеет! Но с вашей
школьницей случай для них прямо-таки идеальное лакомство! Удобнее
всего демонстрировать непредвзятость на слабых да беззащитных.
Попадись кто посильнее – окажется не по зубам, либо сочтут
сведением счётов. А какие могут быть счёты у наделённых властью к
безродной голодранке?
– Похоже, вас такое вполне
устраивает.
– Нехотя мирюсь.
– Нехотя?! Скорее, вам на руку!..
– Что подстёгивает вас действовать?
Пожалуй, вы правы. Так действуйте! Пока не истаял последний
шанс.
– Не ради признательности замечу, что
и в лапах смерти успел побывать, – уже не сдерживал раздражения
Фридрих. – А от вас какое-нибудь содействие можно ждать?
– Сами догадались, с чьей подачи
пришла идея усыпить хозяина этих лап, – напомнил собеседник. – И
порошок из листьев ископаемых растений у них взялся, угадайте:
откуда. Вы, цивилизованные, силитесь навязать дикарям для них
абсолютно ненужное. Смеётесь над не читающими книг, не
стесняющимися наготы. А стоило б у них поучиться. Лазутчики
враждующих племён подсыпают это в неприятельские костры. И не
способных сопротивляться не просто умерщвляют, а извлекают пользу.
Своеобразную. Но разве жестокость без выгоды перестаёт быть
жестокостью? А насчёт содействия – активность с моей стороны скорее
повредит, как уже было. Раз переусердствовал, и события стали
развиваться хаотично и непредсказуемо. Другой – зачем-то взялся
предупредить, чтобы не расправились с обеими дурами разом. Да ваша
уважаемая дамочка решила сама подсуетиться за всех, – потрясла
сухая, точно белая перчатка, рука извлечённым из-под мантии
листком. Пилигрим развернул его и произнёс, как бы читая. – Сим
документом жертвуется замок и земли монастырю, где воспитывалась их
владелица. С одной оговоркой – святые сёстры должны тайно и навечно
приютить у себя… Догадываетесь – кого?